в его голосе вопросительный оттенок. Отвечать на этот полувопрос она не стала.
– Тебе у меня понравится, – сказал Антон. И поспешно пояснил: – Работать, в смысле. – Нэла еле сдержала улыбку, так трогательно он старался соблюдать дистанцию; она-то знала, как мало ему это свойственно. – В работе моей, понимаешь, общение – огромное дело.
– Почему? – машинально спросила Нэла.
На самом деле она не слишком вникала в смысл его слов. Антон знает, что она может, что нет, и раз предлагает работу, значит, она с ней справится.
Она не слушала его слов, но вслушивалась в интонации, всматривалась в лицо и жесты. Ей надо было понять, изменилось ли в нем то, что заставило их расстаться, и если изменилось, то как – ослабело, исчезло совсем или, наоборот, усилилось? Это было решающе важно, но пока оставалось ей непонятным.
– Потому что без общения заказов не получишь, – ответил Антон. – Отчасти, конечно, старые мои связи работают, но чтобы на закрытые тендеры приглашали, надо действовать сегодня, а не жить вчерашним днем. На открытых конкурсах проекты не больно-то ищут, – пояснил он. – Там заявок море и всякая шушера вьется. Серьезные заказчики отбирают несколько архитектурных бюро, организуют для них закрытый конкурс и на нем проекты рассматривают. Чтобы нам из этого пула не выпасть, что надо?
– Ну что? – улыбнулась Нэла.
Загорается по-прежнему. Интереса к жизни не утратил. Это хорошо. Беспрестанно тормошить вялого мужчину и знать, что без твоих усилий он немедленно превратится в бесформенный ком… Нелегкая это работа, из болота тащить бегемота, и ей это совершенно не нужно.
– Постоянно на виду надо быть, вот что, – ответил Антон. – Во всяком случае, от тебя я ожидаю именно этого. Быть на виду, производить впечатление, быстро реагировать. Оценивать, что хочет заказчик, внушать ему, что хочешь ты, и так внушать, чтобы он был уверен, что сам этого захотел. Ты это умеешь.
– Думаешь, умею?
– Не думаю, а знаю.
«Что-то не припомню, чтобы мне удалось тебе внушить, чего ты сам не хотел, – подумала Нэла. – Даже наоборот».
Но высказывать это Антону она не стала. С чистого листа – значит, с чистого. Кто старое помянет, тому глаз вон. Правда, кто забудет, тому оба долой, но сейчас стоит ограничиться первой частью народной мудрости.
Нэла допила кофе, Антон расплатился, и, сойдя с ресторанной веранды, они пошли по аллее вдоль пруда.
Многое здесь переменилось, но Патриаршие, видимо, были из числа таких мест, которые трудно изменить до неузнаваемости – слишком сильна их собственная энергия, слишком глубоко уходит в прошлое. По всему периметру пруда тянулись рестораны, из них доносилась музыка, множество людей сидели на открытых верандах и лавочках или фланировали по дорожкам, но ощущение покоя, ясного и трепетного, как воздух над водой, было точно таким же, как тридцать лет назад, когда Нэла и Ванька приезжали в гости к тете Зое, папиной старшей сестре, и, пока родители сидели за чаем и скучными взрослыми разговорами у нее