Марина Крамер

Силиконовая надежда


Скачать книгу

шансов у него почти не оставалось – сдать химию уже мало кто мог. Но я была готова и к этому, хотя рассчитывала все-таки на положительный результат.

      Так и вышло – вытянутый билет я знала в совершенстве, хотя вопросы попались сложные. Но в критических ситуациях мой мозг всегда соображал лучше, потому заслуженное «отлично» в экзаменационном листе появилось, а я автоматически стала студенткой первого курса медицинского института по специальности «лечебное дело». Мама узнала об этом последней.

      В день зачисления я позвонила ей на работу и сообщила новость. Мама долго молчала, и в этом молчании я четко слышала неодобрение и одновременно гордость за то, что я все-таки проявила характер.

      – Ну, что ж, – произнесла мама, видимо, внутренне приняв известие и поняв, что от нее уже ничего не зависит. – Я тебя поздравляю. Но тебе предстоит долгий и тяжелый путь, Деля. И я буду рада, если ты не разочаруешься.

      Это было все, что она сказала по поводу моего выбора профессии. Никогда в жизни мама не помогала мне, не интересовалась учебой, не устраивала на практику. Она дала мне шанс сделать все самостоятельно, за что я всегда буду ей благодарна. И в институте я была просто отличная студентка Аделина Драгун, а не дочь известнейшей Майи Михайловны. За моей спиной, конечно, шептались, но я не обращала внимания, потому что знала – все, что я имею, сделано и добыто моими руками и головой, а не благодаря протекции мамы.

      В интернатуру я тоже попала не потому, что мама подняла какие-то связи, а потому, что мной заинтересовался главный врач одного из лучших стационаров города. Меня взяли в челюстно-лицевую хирургию и в наставники назначили одного из опытных хирургов – Павла Одинцова. Он сперва отнесся ко мне довольно скептически, но через некоторое время стал смягчаться. Я работала старательно, училась каким-то премудростям, о которых не узнаешь в институте, овладевала навыками, о которых прежде не слышала, и мне нравилась наглядность нашей работы. Мы не просто собирали сломанные челюсти и восстанавливали лицевые кости – мы возвращали людям надежду. Меня все больше интересовала пластика, я много читала и старалась не пропустить ни единой лекции, ни одного семинара по интересующей меня теме. Одинцов посмеивался, но всегда приглашал с собой в операционную, если вдруг появлялся интересный пациент. Я ассистировала ему все чаще, многому училась и была благодарна за его отношение ко мне. Незаметно мы с Павлом сблизились настолько, что как-то вполне естественно наша совместная работа переросла в роман. Я даже ездила с ним на охоту – Павел оказался страстным любителем побродить по лесу с ружьем. Я к огнестрельному оружию была равнодушна, но возможность побыть вместе упускать не хотела.

      Это случилось на закрытии сезона охоты на уток. Случайный выстрел, стрелок даже не видел, куда стреляет, и вот мы в операционной – Павел на столе, а я под дверью. Пуля попала в правое плечо, прошла рядом с сосудисто-нервным пучком, и возникла опасность, что рука Павла не будет функционировать так, как раньше. Заведующий