мысль, что кто-нибудь из ваших гостей своим поведением в поздний час может разрушить у кого-либо из чувствительных присутствующих веру в человечество.
Белое лицо Риты подернулось легкой розовинкой, а пальцы произвели движение, похожее на смыкание на чьей-то шее.
Владимир Владимирович широко улыбнулся. Он прощал своему главбуху все. Он не мог на нее обижаться или сердиться. Озорные искры, попрыгивающие в ее глазах, обезоруживали его полностью.
– Я думаю, что в этот раз обойдется без сюрпризов. У меня в гостях будут немцы. А Западу, как нас всегда учили, нужно показывать наше лучшее лицо. Ирина запишет всех желающих подзаработать. Хорошего дня!
Стрельнув еще раз взглядом в Люду, шеф удалился. В коридоре послышалось сразу несколько голосов. Стартовал очередной рабочий день.
Мария Яковлевна сидела на стуле вблизи окна и смотрела застывшими в воспоминаниях глазами на сморщенный и каким-то чудом удержавшийся на тонком сучке темно-коричневый лист тополя. Этому дереву, протягивающему к ней свои ветви, было столько же лет, сколько и сыну.
До каждой мелочи помнился тот солнечный день, когда в дверях квартиры появился муж с ростком в руках и громко заявил: «Не знаю, как быть с домом, но сын у нас есть, а дерево мы сейчас посадим!» Они быстро одели Сашу и спустились во двор. Там, рядом со стеной дома, на земле, лежали сверток металлической сетки, деревянные колышки, тяжелый молот, несколько кусков проволоки и лопата.
Сашу передали на хранение бабе Любе, как всегда сидевшей на скамье у подъезда и обсуждавшей обычно с этого пьедестала, заседая с одной или двумя сверстницами, всех и вся.
Степан выкопал небольшую ямку. Встав на колени, Мария опустила в нее росток, осторожно освободив нежные корешки от влажной тряпки. Вместе, с какой-то детской радостью, касаясь друг друга пальцами, они не спеша и бережно скатывали изъятую землю в ямку, покрывая ею корешки. Вокруг ростка сделали небольшое округлое углубление, куда во время дождя должна была собираться вода.
Пока Мария бегала в квартиру за водой для первого полива, Степан вбил в землю два длинных колышка у стены дома и два – на некотором расстоянии от нее. Затем он проволокой укрепил на них сетку. Вернувшись с эмалированным ведром, наполовину наполненным водой, Мария увидела деревце уже огражденным и защищенным.
Чтобы не размыть место посадки, воду медленно лили на черенок лопаты, откуда она тонкой струйкой скатывалась на штык и дальше в углубление. Земля жадно принимала влагу.
Держась за руки, они наблюдали, как остатки воды уходили вниз, к корням. Степан неожиданно наклонился и с нежным трепетом поцеловал жену в губы. «Наверное, это и есть счастье», – подумала она тогда.
– Ну, гляньте на них! Будут еще тут на улице целоваться! – донесся до них голос бабы Любы.
Мелькнувшая тень заставила слегка вздрогнуть. На сучок с сухим листом неожиданно сел знакомый воробей и по привычке уставился в окно. Мария легко отличала его среди всех других, не только по белому перышку