повседневной жизни.
Нельзя притворяться, что старости не существует: что-то меняется, что-то будто слабеет, затухает, но не все кончается с ее приходом. Журналист Жан-Пьер Дюбуа Дюме в своей книге «Стареть не старея» так писал об опыте осознания собственного возраста: «Приближения старости никогда не чувствуешь, и вдруг она – тут как тут: будто бы ничего не изменилось, но она была здесь уже давно, постепенно овладевая мной, и вот – все изменилось, и другие мне об этом напоминают»[4]. К каждому приходит старость. Никто не может сказать, что избежал ее, за исключением тех, кто умер молодым. И кажется, старость разрушает многое из того, что было создано на протяжении жизни. Порою все. Великий старик, генерал Де Голль, говорил: «Это крушение»[5].
Старость – это крушение столь многого, что мы создаем в жизни, катастрофа, которая сохраняет нам жизнь, но оставляет одни обломки от нашего судна. Крушение, оставляющее в нас глубокие шрамы, лишающее нас отваги вновь выйти в море. Крушение, выбрасывающее нас на остров заката.
Каждый из нас пытается отрицать грядущую перспективу крушения. Однако не стоит ли вместо этого осветить его светом Евангелия? Не стоит ли больше и лучше объяснять, что долгие годы жизни – благословение? Не стоит ли, обращаясь к печали стариков, сказать, что жизнь имеет смысл даже тогда, когда человек теряет способность потреблять, говорить, двигаться?
Конечно, старик, выброшенный бурей на остров заката, весьма далек от образа библейского старца. Очень четкий пример этого видения мы находим в описании смерти Авраама: «Дней жизни Авраамовой, которые он прожил, было сто семьдесят пять лет; и скончался Авраам, и умер в старости доброй, престарелый и насыщенный жизнью, и приложился к народу своему. И погребли его Исаак и Измаил, сыновья его, в пещере Махпеле, на поле Ефрона, сына Цохара, Хеттеянина, которое против Мамре, на поле, которое Авраам приобрел от сынов Хетовых. Там погребены Авраам и Сарра, жена его. По смерти Авраама Бог благословил Исаака, сына его» (Бытие, 25: 7-11). Авраам прожил до ста семидесяти пяти лет, после чего умер «в старости доброй». Прекрасно сказано: «престарелый и насыщенный жизнью» – и, согласно Библии, смерть для него была воссоединением с предками. Сыновья его Исаак и Измаил были рядом с ним и погребли его в пещере Махпела напротив Мамре, места, где Авраам повстречал трех загадочных путников, оказавшихся божественным явлением. Он был похоронен рядом с женой в том же самом месте, где когда-то оказал гостеприимство, ставшее решающим в его жизни. Но не такова смерть сегодняшних стариков: в книге Бытия описано не крушение, а прибытие в желанную гавань.
Смерть самого Иисуса – крушение. Умирая, Он возопил громким голосом: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27,46; Мк 15,34). Но Иисус умирал молодым. Многие старики, еще находящиеся среди живых, переживают ту же оставленность и отчаяние. Настолько, что напрашивается вопрос: существует ли еще «добрая старость», насыщенность