получить полное представление о чудесах озера, Лева предложил искупаться. По дороге Юра очень сильно порезал палец на руке, пытаясь сорвать какую-то травинку. Кровь никак не останавливалась, и Жан оторвал кусок своей рубашки, чтобы перевязать Юре руку. Так что, стоя у воды, Юра задумался, не повредит ли ему купание? Но Лев бесцеремонно подтолкнул его в воду, и Юре ничего не оставалось, как плыть.
Вода в озере была теплая и шелковая. Она обволакивала тело и создавала ощущение полного блаженства. Уже через несколько минут потеряв свою повязку, Юра был поражен: на руке от пореза не осталось и следа. Итак, решили исследователи, вода в озерах «живая».
– Я думаю, – сказал Жан, – эти озера имеют космическое происхождение и появились они вследствие падения космических тел. Я уже встречал нечто подобное у себя на планете и просто убежден, что мы имеем дело с таким же случаем.
Лев и Юра не возражали. Они и сами понимали, что встретили необычные озера. Каково же было их удивление, когда буквально в полукилометре от этого озера, они обнаружили еще одно чудо-озеро, которое само «поднималось в гору». Вода в нем текла не сверху вниз, а снизу вверх. Жидкость взбиралась на поверхность, словно живое существо, цепляющееся за неровности. Это было просто фантастическое явление. Вода, поднимающаяся вверх, настолько поразила друзей, что Лев сказал:
– У меня такое чувство, что мы реально не существуем. Вся эта фантастика меня угнетает, и я предлагаю вернуться в дом. На сегодня впечатлений слишком много. Необходимо все проанализировать и разложить по полочкам. Тем более что уже темнеет, а дорога не близкая. Нужно еще переплывать первое озеро. Дай бог к ночи добраться до дома.
Друзья признали правоту Левы, и троица отправилась в обратный путь.
Трагическая шутка
Вячеслав Иванович творил в своей мастерской, весь отдавшись порыву нахлынувшего на него восторга от прелести осеннего леса. Перед ним на мольберте разместился холст, на котором золотые листья плавно плыли в голубом воздухе. Художник наслаждался запахом красок и своим состоянием творческой одержимости. Он писал свой осенний пейзаж с каким-то особым порывом. На него наконец-то снизошло вдохновение, и он полностью отключился от всех мыслей.
Это было самое приятное время в его жизни. Творческая активность давала ему новые силы, рождала новое понимание жизни, а главное – жажду жить. В эти минуты блаженной работы, которой он отдавал себя полностью, он хотел лишь одного, чтобы никто не мешал ему.
Иногда такие периоды в его жизни длились по несколько месяцев, и он практически не появлялся дома, почти не выходил из мастерской. Его жена Виолетта и старшая дочь Мария в эти минуты незаметно заполняли холодильник и уставляли стол горячими блюдами. Подчас он не замечал их присутствия. Ел, не чувствуя вкуса пищи, весь отдавшись мыслям о работе.
Сейчас у него начался новый прилив творческой активности, и, зашедшая в мастерскую с утра Мария, оставила на столе термос с кофе и только что