интереса смотрю в окно. На внутренний двор старой трёхэтажной школы, на свеженький асфальт, по которому барабанят тяжёлые струи дождя, на клумбы с цветами, чьи пожухлые и лишённые цвета головки под напором ветра прижимаются к земле. Смотрю на школьный стадион вдали, футбольные ворота, шины воткнутые в песок раскрашенные в жёлтый и красный, турники для подтягивания… Вспоминаю как каждое занятие по физкультуре, что проходило на улице, проводила вон на той скамейке без спинки: читала, рисовала всякую ерунду на последних страницах тетрадей, пыталась сделать уроки на завтра, или просто смотрела как мальчишки играют в футбол.
Яроцкий всегда играл за нападающего. И за него всегда болели девчонки: подбадривали, даже кричалки придумывали. Я же сидела в стороне и молча наблюдала. Да, я любила за ним наблюдать. Он был таким идеальным и в то же время простым, хорошим парнем, с блеском в глазах и такой заразительной улыбкой с двумя ямочками на щеках, что сама не замечала, как начинала улыбаться.
И вот в кого он превратился. Если подумать, я даже не знаю в кого.
Да и не должна думать. Полина и игра, придуманная группой каких-то ненормальных – вот чему стоит уделять максимальное внимание. И первое, что сделаю, когда выйду из этого туалета – найду Светлакову и потребую у неё ответы. Она знает на какие вопросы.
Со звонком на перемену покидаю своё укрытие и шагаю по коридору второго этажа к кабинету, в котором оставила рюкзак. Фойе с шестью подпирающими потолок толстыми столбами наполнено народом, средние классы проносятся мимо, едва не сбивая с ног, а старшеклассники, как один, вылупляются в мою сторону. Возможно, просто кажется, но скорее всего нет. Это школа. Слухи здесь расползаются со скоростью торнадо. Уверена, практически каждый теперь хочет собственными глазами увидеть ту таинственную девчонку, которая по каким-то не разглашаемым причинам целый год отсутствовала в школе. Для них я – всё равно что пришелец, о котором никто ничего не знает, кроме слухов, которые ещё больше усиливают желание выяснять правду. Это же так важно – сунуть нос в чужое дело.
Они – шакалы, готовые сожрать одного ради поддержания авторитета вожака стаи. А чтобы быть вожаком, вроде Светлаковой, нужно быть сильной и до небес уверенной в себе. Если же ты выделяешься по любой другой причине, ты – мишень, белая ворона, объект для насмешек. И я, судя по всему, «удачно» выделилась.
Замираю рядом с партой, за которой сидела.
Ну конечно… рюкзак пропал.
На всякий случай оглядываю другие места, но отлично знаю, что моих вещей здесь больше нет.
Вспоминаю, какой урок будет следующим, и иду на третий этаж к кабинету химии.
– Лиза! – звучит знакомый голос, и я испытываю некоторое замешательство при виде широкой улыбки на лице моей сестры. – Я звонила тебе.
Вытаскиваю телефон из кармана джинсов и нахожу три пропущенных.
– Всё-таки сделала это. Вернулась, – Полина не даёт ответить и больше не улыбается. – Говорила же…
– Мне надо идти.
– Стой, – хватает за руку и смотрит виновато. – Я хочу… извиниться за… в общем… Прости,