елей России «Серебряный крест» за 2018 г.
Живёт и работает в Москве.
Пирамида
Никодим Битович Семейко расположился поудобней в гостиной перед телевизором и приготовился. До вечерней сводки новостей оставалось минут пять, не больше. Никодим не жаловал телевизор своим вниманием, однако, новости смотрел непременно. Информацию о событиях, происходящих сегодня, он воспринимал как рабочий материал для планов на завтрашний день.
Никодим Битович уже третий год числился пенсионером и ежемесячно получал смешные деньги, достаточные для того, чтобы пить исключительно Краснодарский чай и есть самую простую пищу, вроде прошлогодней картошки, приготовленной на дешёвом пальмовом маргарине. О том, чтобы по воскресеньям купить недорогого вина в пластмассе или пару бутылок пива не было и речи.
Слава Богу, на антресолях хранилось огромное количество шитейного барахла, поэтому насчёт одежды Никодим был спокоен даже на тот случай, если, попивая Краснодарский чай с маргарином, ему придётся жить до глубокой старости. «А там не всё ли равно, в чём похоронят! – думал он, размышляя о предстоящем, – Кому хоронить-то? И вообще, как всё будет происходить?..»
Никодим вздохнул и включил телевизор. Бессовестная рыжая реклама, как лиса Алиса, прыгнула с экрана на подоконник, повалила горшок с орхидеей и стала метаться по комнате, возбуждая настоявшуюся мерзкими выкриками «Купи! Купи!» тишину стариковской кельи. Никодим в испуге схватил пульт и попытался выключить звук. Но всё, что он делал поспешно, с некоторых пор перестало получаться с первого раза.
Наконец его палец нажал нужную кнопку. Всё стихло. В это время реклама закончилась, и начались новости. Никодим вновь бросился тыкать пальцем наугад, пока диктор не обрёл способность говорить человеческим голосом:
– Сильнейший за последнее десятилетие ураган Ирма обрушился на страны Карибского бассейна…
– О-йо-ой! – ужаснулся Никодим. – Завтра встану пораньше и пойду за тростниковым сахаром. Такие события!
Далее диктор рассказал печальную историю о том, как нелегалы бесчинствуют в Европе и о том, как поссорились Ургант с Соловьёвым, и ещё много такого, что вынуждало Никодима к ответным действиям. Досмотрев передачу до конца, наш герой зевнул и направился чистить зубы. Предстояла ночь, полная старческих вздохов и приключений…
С некоторых пор Никодиму Битовичу стали сниться приключенческие сны. Отроду такого не случалось, и вдруг – на тебе: что ни сон, то очередные дети капитана Гранта бродят в каком-нибудь Затерянном мире. Частенько и сам он становился полноправным участником замысловатой полуночной фантасмагории.
Поначалу Никодим Битович отмахивался от случившегося. Просыпаясь поутру, он усмехался: «Привиделось и ладно». Но затем стал относиться к еженощным сновидениям со всей серьёзностью и интересом.
Случилось ему этой ночью оказаться с друзьями в Египте, перед самой настоящей гробницей фараона. Стоят они, перед ними отвален камень, а за камнем аккуратный прямоугольный вход в пирамиду. Никто из его спутников переступить порог царства мёртвых не решается. Отговаривают и его, да только зря.
Никодим с недавних пор стал неравнодушен ко всему неизвестному. И хотя его интерес походил на обыкновенное любопытство обывателя, тем не менее, тяга к умственным приключениям росла и уже не вмещалась в часы, отведённые для сновидений. Поэтому стал Никодим во всём любопытству потакать: то приляжет и поспит после обеда часок-другой, то расслабится перед телевизором, закроет глаза и бросит в топку разгорающегося сна важнейшие новостные блоки…
…Шаг за шагом в гулкой тишине бродил Никодим по многочисленным залам и коридорам гробницы. Он знал – живых здесь нет, но страх всё равно пробирал до самых косточек. «Мёртвых что бояться, – успокаивал себя Никодим, – они зла не имут. А вот живые!..»
Бродит Никодим, время за второй час перевалило. Вот уж выдался сон, так сон! Дивится он роскоши: «Н-да, жили люди!..». Всюду светло, как днём, будто не по замурованному склепу ведёт его сон, а по царской светлице.
– Вы как сюда попали? – вдруг раздался голос за его спиной.
От неожиданности Никодим вздрогнул, как вор, застигнутый врасплох, шарахнулся в сторону и больно ударился головой о стоящую вертикально золотую крышку саркофага. Крышка пошатнулась и стала падать. Наконец, она с грохотом повалилась на травертиновые плиты пола, пару раз тяжко подпрыгнула и застыла неподвижно, вспучив облачко мельчайшей каменной пыли.
– Ну вот, – огорчённо констатировал голос, – вы-таки вторглись в Историю. Странные люди. Мало вам собственной планеты и времени, отпущенного вам, мало! Ладно, вы вторгаетесь в будущее, это можно чуть позже стереть, но вы вторгаетесь и в прошлое! Нарушая веками установленный порядок, вы беззастенчиво крадёте право предка на вечный покой. Для вас прошлое – это забавная головоломка на тему «как они жили, и чем они хуже нас нынешних». Так?
Голос был чистый, звонкий, явно принадлежал юноше лет двенадцати-четырнадцати, когда ещё не сказывается возрастная ломка и не появляется подростковая хрипотца.
Никодим,