приезжать в Москву. Ему удавалось устраивать частые поездки с клиентами. Мы общались с ним и с Алинкой все свободное время. Он с удовольствием возился с моей девочкой – фотографировал ее своим миниатюрным японским фотоаппаратом, играл и дурачился с ней, как маленький. Каждый раз привозил ей из Парижа игрушки.
Я видела его всегда только с лучшей стороны. Он замечательно, очень по-доброму относился ко всей нашей семье. Все было прекрасно. Я все больше и больше приходила к заключению, что он не случайно появился в моей жизни, что это знак судьбы.
Максим по-прежнему не звонил нам. Только его брат регулярно интересовался нашими новостями, племянницей. Женя стал для нас настоящим, преданным другом и родственником.
Примерно через год после нашего знакомства с Мишелем я дала свое согласие на замужество. Но при одном условии – после нашей свадьбы он должен был прожить в России минимум три года.
Для меня это был трудный выбор, так как речь шла не только о моей жизни, но и о жизни дочери. Я понимала, как важно не ошибиться. Так как от этого зависел дальнейший ход событий. Поэтому решила подстраховаться и хотя бы некоторое время пожить с мужем в Москве.
Мишель молча, без комментариев, согласился на мое условие. К тому же ему очень нравилось находиться в России и в Москве.
Сразу после принятия решения о замужестве я уволилась из гостиницы. А на следующий день мы подали заявление в Грибоедовский Дворец бракосочений номер один, где регистрировали иностранцев.
Миша очень хотел, чтобы нас расписали тотчас же, так как у него возникли сложности на работе. Он боялся, что не сможет вовремя вернуться на свадьбу.
Но администратор дворца сказала, что это невозможно – все ближайшие дни и даже месяцы уже были заняты. Тогда Мишель достал коробку с французскими духами, которые держал для подобных случаев, и вручил ей. Администратор сразу «подобрела», заулыбалась и тут же нашла нам дату регистрации через десять дней – 6 августа 1986 года.
Чтобы отпраздновать первую официальную веху на пути к нашему бракосочетанию, Мишель заказал ужин в ресторане «Националь» и там подарил мне «помолвочное» кольцо в форме розы.
А наутро улетел в Париж покупать мне свадебный наряд. Почему-то был против традиционного длинного платья «принцессы», в котором видят себя все или почти все девушки. Ему хотелось, чтобы я была одета в строгий, но элегантный белый костюм из льна. Приталенный пиждак и юбка до колен «карандаш». А также белые кружевные перчатки и такие же кружевные колготки. Типично по-французски. Это была его настоятельная просьба, и я согласилась, чтобы сделать ему приятное.
Еще одним его пожеланием было то, чтобы церемония прошла в самом узком кругу – только с моими родителями и со свидетелями. Мне очень хотелось, чтобы в этот день с нами был Женя. Звонила ему несколько раз, но не дозвонилась. Потом догадалась, что он отдыхал на даче у своего друга, Таира Салахова, куда часто ездил.
Поскольку дата регистрации была уже такой близкой, у нас возникла другая проблема – как бы