рынка, рядом с трамвайной остановкой.
– Да в подземный переход они спустились, проходимцы, – сплёвывая, ответил дядька.
– А почему вдруг проходимцы? Ведь всё-таки в подрясниках, – решил заступиться за неизвестных отец Олег.
– Проходимцы, да ещё и воры, – возмущённо ответил торговец. – Вот недавно подходила одна такая парочка, а они всегда разные ходят, так пока я одного отгонял от прилавка, второй украл у меня несколько поплавков и лески пару упаковок.
– Думаю, вы ошибаетесь. Всё-таки они в святых одеждах…
– Да они это, – громко перебил диакона продавец. – Больше некому. Только позорят церковь и православных священников. Я после этого случая в церковь ходить не могу.
– Да ладно, отец. Не обижайся на них, – попытался исправить настроение продавца батюшка. – И среди священников люди разные есть. Но воров я ещё не встречал. Только, отец, в церковь ходить не прекращай из-за этого. Куда же мы без нашей матушки-церкви. Плохо нам без Христа, ой, как плохо, отец. Прости ты их. А я побежал. Спасибо тебе, старик.
– Какой я тебе старик, – слегка возмутился продавец, поправляя куртку, и закуривая очередную сигарету.
Отец Олег ускорил шаг и направился в сторону подземного перехода. Только сейчас он подумал об Андрее и вспомнил, что именно на другой стороне они и должны были встретиться, а значит, он идёт в правильном направлении, и в переход ему всё равно пришлось бы зайти. Осталось только встретиться с этими молодыми людьми и просто по-хорошему поговорить с ними. С трудом отец Олег воспринимал критику в адрес церкви и её священнослужителей. Он многое понимал и готов был всех простить, но когда клеветали на церковь, он с трудом сдерживал гнев и проявлял минимум своего хвалёного терпения. А здесь была какая-то ложь со стороны людей в подрясниках, и они явно позорили Церковь. Просто так диакон этого оставить не мог, это было не в его характере. Он решил разобраться немедленно, на месте. Этим местом оказался самый тёмный, наверное, в Киеве переход, он же был, пожалуй, и самым грязным в городе. Дойдя до половины, отец Олег услышал громкие голоса тех, кого он преследовал.
– Достали уже эти платья, – кричал один из них, срывая с себя подрясник. – Как бабы ходим целыми днями, асфальт подметаем…
– Зато толк есть, и никто против слова не скажет. Боятся попов, грешники, – смеясь, аккуратно складывал облачение второй.
– Ну, и придурки же они, – поддерживал разговор третий. – За каплю воды башляют, хотя и возмущаются, барыги.
– Пацаны, не гневите Бога, – грубым голосом попросил четвёртый, выкладывая деньги из ящиков. – Ещё накаркаете, перестанут платить. А так хоть какая-то копейка на каждый день имеется.
– Да разве это деньги! – возмутился первый, бросая под ноги подрясник.
В этот момент к ним незаметно подошёл отец Олег, поднял брошенный подрясник, отряхнул его от грязи и перекинул себе через руку.
– Спаси вас Господи, отцы. Здравствуйте, –