вас.
Сузанне поблагодарила без лишней суеты, без фраз «не нужно было», «давайте отдам вам деньги» и взяла стаканчик. Кофе сквозь картон приятно грел пальцы, остывшие не от низкой температуры – в вагоне не было холодно, но от бесприютности. Сняла пластиковую крышечку и с удовольствием вдохнула насыщенный кофеином пар. В благодарность за этот пар и за тепло в пальцах спросила приветливо (без них никогда не обращалась бы приветливо к столь типичному представителю высшего среднего класса):
– Вы, наверно, едете в командировку?
– Да… – он растянул слово, не уверенный в своем ответе. – Пожалуй… Это симпозиум, у меня завтра доклад.
Так как он о симпозиуме больше не рассказывал, а трогательная забота о незнакомой попутчице стоила прояснения семейного положения, Сузанне в том же приветливом тоне спросила:
– Вы недавно развелись?
– А? – он бросил взгляд на свою руку. – Да, мы разошлись… Хотя я еще не развелся, это долгий процесс…
Су отхлебнула горячего кофе.
– А в чем причина?
– Она и детей забрала.
– Нашла себе кого-то?
– Нет. Просто ушла. Но она права. Я плохо знаю детей. Я все время работал.
– Это бывает.
Какое-то время молчали – Сузанне не знала, что еще сказать, и не была уверена, что улетучившийся кофейный пар стоит дальнейшей беседы. Но внезапно попутчик признался:
– Я бил ее…
– Ого. Не терплю мужчин, которые могут ударить. Я бы кастрировала таких сразу. Она в полицию не обращалась?
– Нет, отчего… – будто не заметил резкого высказывания Сузанне. – У Моники синяков не было, я не так… Я только пощечины. Я сам знаю, что это было неправильно. Но когда она начинала говорить, я не мог сдержаться. Во мне все закипало. Она говорила такие мерзкие вещи. И дети. Они тоже получали пощечины. Они тоже… По вам вижу, что у вас нет детей. Вы не знаете, какими дети могут быть мерзкими. Они смотрят на тебя наглыми глазами и ухмыляются. Я был беспомощен перед ними. Нет, я не жалею, хорошо, что они ушли от меня. Это были только пощечины, не больно. Но обидно. Я ее понимаю.
Говорил он с полуулыбкой, словно о каких-то мелочах, вероятно, как многие жители этой страны, считая, что в человеческом существовании ничего не нужно замалчивать – ни уродливого, ни стыдного, ни страшного, что все это – часть жизни, и обезопасить такие вещи можно, только спокойно о них разговаривая. С первым встречным. Сузанне это не нравилось, к тому же здесь явно был перебор с откровенностью.
– Я много раз раньше слышала, что в поезде незнакомым рассказывают подробности, которые скрывают от родных, но сама с таким сталкиваюсь впервые. Хотя поездами езжу постоянно. Знаешь, никогда в это не верила. Что не снимает с тебя ответственности, ты подонок, и это ясно. А что за симпозиум?
– По моему направлению, новые тенденции, перед докладом не люблю распространяться, прости. Вот после – пожалуйста. У тебя такой забавный акцент. Ты откуда? Я имею