закрывает ее на запор. Константин слегка морщится.
– Я этим больше не занимаюсь, – сухо говорит он, отодвигает карточку и прячется за книгой.
– Меня Лев Петрович послал! – произносит молодой человек таким тоном, как будто это решает все вопросы. – Лично! Он вам писал, пытался дозвониться, но вы номер поменяли!
– Я. Этим. Не. Занимаюсь, – отвечает Константин, опуская книгу.
Теперь лицо его жесткое, даже злое.
– Да я в курсе! – торопливо кивает молодой человек. – Журфак. Лекции по истории литературы… Но вы же знаете, что… – он обрывает себя. – Ах, да… вы же…
Молодой человек воровато осматривается и понижает голос:
– Речь идет об Украине.
То же купе. Колеса изредка постукивают на стыках. За окном непроглядная темнота. На столике красуется ополовиненная бутылка виски. Бутылка воды тоже изрядно опустошена. Константин, скрестив руки на груди, с крайне неприязненным видом слушает собеседника, который говорит горячо и сбивчиво.
– …все по схеме! Сливы, вбросы… Там враги, мочи их… Ну как в вашей монографии…
Константин нервно сглатывает. Молодой человек замечает это, торопливо поправляется:
– Нет-нет, Лев Петрович помнит о вашей просьбе! Вашу монографию только в департаменте читают! ДСП, все дела!
– Вообще-то, – сухо отвечает Константин, – я просил ее уничтожить. Совсем.
– Да вы что?! – изумляется молодой человек. – Как можно! Это же эта… как ее… кладезь! Прям пошаговая инструкция!
– Ну так пользовались бы ей, – говорит Константин. – Я-то вам зачем?
Молодой человек мнется.
– Понимаете… в вашей монографии… там есть некоторые моменты… не вполне актуальные.
– Моя «монография», – Константин словно выплевывает слово «монография», – ужасна и отвратительна. И написана на потребу дня.
– Вот именно! – с облегчением соглашается молодой человек и тут же пугается (как бы не обидеть важного человека). – То есть… база там отличная, а вот конкретика… Теперь везде интернет и газет почти никто не читает, – радостно, с желанием польстить, – как вы и сказали!
Константин морщится, ему неприятен разговор. Собеседник видит это, торопится.
– В общем, Лев Петрович послал меня к вам… Гонорар – какой вы скажете!
Константин тяжело вздыхает и спрашивает:
– Бумага и ручка есть?
– Да, конечно!
Молодой человек роется в сумочке, выуживая ручку и сложенный вчетверо листок бумаги, на обороте которого что-то напечатано.
– Но вы же понимаете, – бормочет он при этом, – никаких договоров не будет. Все кэшем.
Он разворачивает листок, читает, что напечатано на обороте, радуется.
– Чуть не забыл! Расписка о неразглашении!
Молодой человек подсовывает Константину расписку и ручку.
– Подпишите тут и тут, – добавляет он извиняющимся тоном. – Вы же помните, какие у нас формалисты…
Константин переворачивает бумагу и пишет на чистой стороне. Молодой человек