встопорщились мелкие кристаллики.
Тусклые огненные струйки пси-языка маатанина сплелись в немыслимый узор, потом из него вылепилась фраза на земном языке:
– Я понимат… я понимат да есть… люди Землие что нуждаца конкретну… вопрос.
– Черт возьми! – прошептал Хан. – У маатан нет понятия «я», и они не умеют пользоваться глаголами. А этот – умеет!
– Ваш ксенопсихолог прав: «черный человек» получил знания Шаламова и теперь лучше знает язык. – Мальгин подошел к маатанину вплотную.
– Для лечения вашего спасителя нам необходимо знать биопараметры маатан: физиологию, биологию, нейрохимию, психологию…
– Нет необходимост перечисление… я понимат… я нет помоч нет движение…
– Мы освободим вас. Если бы вы смогли подключиться к банку биологических данных… у вас есть такие банки?
– Банк что есто – вопрос.
– Вместилище информации, склад с запасом данных по всем отраслям науки, техники и культуры.
– У них нет науки и техники, – быстро сказал Джума, он уже включил диагностер и запустил программу исследований – около двух десятков «усов» протянулись от «пня» аппарата к неподвижному «черному человеку». – Их наука есть одновременно и искусство, и культура, и быт, и мораль, и этика.
– Я понимат, – высветил маатанин. – Помочь я да есто движение… быстрие… три… быстрие нет време… опасно да есть…
Мальгин бросился к маатанину, зажатому клиновидно сходящимися стенами его палаты, примерился, как вытолкнуть «черного человека» из щели, и вдруг понял, что тот вовсе не сдавлен стенами, как показалось вначале, а… врос в них боками!
– Джума! – окликнул Мальгин.
– Вижу, – отозвался врач. – Без ножа освободить его невозможно, надо резать… по живому.
– Резат да быстрие… я много понимат ваш друг… нет смыслие жизние без жертвия сам – понимат… нет смыслие любвие без препятство понимат… наш Маат нет состояние определит смыслие хомо жизние – понимат… хомо ценил мы – я мы хомо – нет – плохо да есть…
Маатанин выдохся, на Мальгина пахнуло волной чужой тоски и сложных, не выразимых словами чувств. Человеческий язык не в состоянии определить все возможные оттенки переживаний даже самого человека, не хватило бы слов и точности, так что же тогда говорить о переживаниях «черного человека»!..
– Режу! – возглас Хана вывел Мальгина из ступора.
– Простите нас!
Джума двумя взмахами «лезвия» разряда «универсал» отделил маатанина от стен. Дважды в голове Мальгина вспыхнули огненные клубки – то ли крики боли маатанина, то ли «крепкие выражения», распались на светящиеся лоскуты, сложились в слова:
– Так я легко… контролеры кризис нет понимат я лечит нет время нет быстрие… как я движение – вопрос нет транспорт…
Джума мгновенно сформировал из диагностера нечто напоминающее двухметровое блюдо.
– Садитесь, довезем.
«Черный человек» всколыхнулся кристаллами тела, неуклюже влез на «блюдо».
– Я