Аптекарь и Вадик.
Я за свою жизнь навидался всяких-разных романов, в том числе и производственных, но такой бури страстей, как в этом «квадрате», я никогда не наблюдал.
Здесь было все: и яркие истерики, и прилюдные знаки внимания, и заламывание рук, и искусанные до крови губы… Короче говоря, вся атрибутика романтизма во всей его красе.
Помню, как Вадик яростно топтал в курилке свою сумку, по виду сильно похожую на женскую (явно директорский подарок), а после рыдал так громко, что на подстанцию завернул проезжавший мимо милицейский патруль. Сердобольная диспетчер Люся утешала Вадика – гладила по голове и приговаривала: «Не убивайся ты так, миленький. Все мужики – сволочи, привыкай, привыкай…»
Помню, как однажды к Вадику во время дежурства прицепился Конан, который на правах старшего фельдшера головной подстанции и директорского любимчика совершал какой-то инспекционный объезд «куста». Конан полез проверять «имущество», то есть – оснащение машины, на которой в тот день работал Вадик, и нашел какие-то нарушения (странно было бы, если бы не нашел) и начал составлять акт. Вадик в диспетчерской, на глазах у нескольких свидетелей схватил недописанный акт, изобразил, будто подтирается им, а затем скомкал, швырнул в лицо Конану и закричал истерически-надрывно:
– Ты такой злой, мать-перемать, потому что тебя, такого-то сына, никто не любит и никогда не будет любить! И ты это прекрасно понимаешь, мать-мать-мать!
Конан побагровел, засверкал глазами, сжал кулаки… Самые сообразительные из очевидцев этой сцены постарались утащить Вадика подальше от Конана, но Вадик, которому аффект придал сил, стоял на месте, словно скала. Губами он производил такие движения, будто старался набрать во рту побольше слюны, чтобы плюнуть в соперника. Конан одумался первым – развернулся и молча ушел.
– Милые бранятся – только тешатся! – прокомментировал эту сцену циничный фельдшер Волгин и тут же получил подзатыльник от диспетчера Люси.
Люся любила печь, постоянно возилась с тестом, и потому руки у нее были сильными, а подзатыльники увесистыми.
Соперники не так уж и редко наведывались к Вадику на подстанцию. Всегда при этом происходили скандалы, и большей частью эти скандалы были очень громкими.
Один раз дошло до удара кардиографом по голове (Аптекарь ударил Вадика). Надежный аппарат отечественного производства не пострадал. Страшно подумать, что могло бы случиться с японским…
– Не понимаю я этих… – удивлялся простодушный водитель Витя Кузьмин. – Что за любовь такая? Ни семьи не создать, ни детей не завести… А страстей как у Отеллы с Джульеткой!
– Когда ни семьи, ни детей, остается только любовь… – говорили нечуткому Вите подстанционные дамы, мечтательно закатывая глаза. Вадику они сочувствовали, как своей подружке, а старших фельдшеров с другой подстанции ненавидели, как подлых и коварных разлучников. Если вы люди, то отойдите в сторону и не мешайте чужому счастью, как-то так.
Но