О себе что-то расскажу, – помолчав немного, сказала Эйджен. И, не дождавшись ответа от Марии, которая вдруг призадумалась, добавила:
– Я стихи пишу. Иногда. Сегодня тоже написал. О тебе. Прочесть?
– Наверное, не надо.
– Почему? Боишься, что не понравятся?
– Ага…
– Чушь. Слушай:
Ты – роза печали ясной.
А я – чертополох на поле.
Судьба тебе – быть прекрасной.
А мне – быть грозой и болью.
Ах, если бы мне не думать,
И не завидовать чёрно.
И не душить тебя дурью,
И не издеваться томно.
Ты – словно звезда в ненастье.
Но мне не нужны звёзды.
Влюбляться в тебя – напрасно.
Но и не влюбляться –
Поздно.
– Перестань, Эйджен! Ты фантазируешь, но я-то здесь при чем? Слова – это просто вода. И чувства – просто вода. Но, бывает, отрываешься от берега, и плывешь по ним вдаль; что-то напридумываешь, вообразишь – тут оно с тобой и случается… Мы придумываем любовь. Иногда – так нелепо придумываем… Я не звезда и не роза, Эйджен. Я – пациентка психушки. Мы обе – пациентки психушки.
– Вот ты и проговорилась: «обе»… Ты считаешь меня обычной девушкой? Только, у которой поехала крыша… Ты скоро, наверное, посоветуешь мне, как это делали другие, одеть красивое платье и танцевать перед зеркалом, внушая себе, что я – принцесса?!
– Я не верю в вербальную мотивацию, в аффирмации там всяческие и подобную чушь… И позитивная психология мне чужда. И я не знаю, что нужно тебе в этой жизни. И не хочу тебя учить. Будь собой. И делай, что хочешь, но не цепляй других, тех, кто абсолютно ни при чем. Я пройду мимо, и, когда это произойдет, то недели через две ты забудешь обо мне, что я вообще была. Просто тебе здесь скучно и нечем заняться.
– Противная! А если я отыщу тебя после, на свободе?
– Это будет – не к добру. Мне тут уже говорили, что ни с кем, когда выйдешь, лучше не поддерживать отношений, не встречаться: примета плохая. И, конечно же, ничего здесь не забывать.
– Это Люська из соседней палаты сказала?
– Наверное.
– Она – знает, она здесь – не первый раз. Её муж сдает. Сам доведет до истерики, а потом – сдает. В этот раз она деньги в окно швыряла. Жаль, меня тогда под тем окном не было… Взяла, распечатала пачку купюр, распахнула окно – и туда их, веером. Полетели, как самолетики. Муж был в шоке. А она ему, мол, вот где я видала тебя и твои деньги… А ты сильно не хочешь сюда больше попадать?
– Конечно.
– Что, такая уж «нормальная»? А сама… Придумала себе своего Николая, – сказала Эйджен и показала Машке язык.
– Может быть. Ну и что? Зря я тебе свою историю рассказала…
– Прости. Кажется, ты сейчас и вовсе заплачешь. Я не хотел. Хочешь, лучше развлечемся? Давай, заключим пари.
– Какое?
– Что ты не проговоришь с Галочкой и получаса. Или – убежишь от неё, или – свернешь себе мозги.
– А… Зачем мне это?
– Если проговоришь с ней полчаса, то я упрошу Настю, чтобы мы сегодня ночью телек смотрели в гостиной… Только тогда и упрошу.