сжималось и сжималось. Как же хочется куда-нибудь уехать! Учебы остался месяц, дальше сессия и – ура! Каникулы! Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я стала думать о том, куда отправлюсь на этот раз. Может, в ущелья на скалолазание, или в бескрайние пустыни, погонять на квадроциклах? Или на море? Или на мое любимое место, где есть база и можно прыгать с парашютом? Или взять самолет в аренду и полетать…
Как жаль, что люди не умеют летать. До десяти лет я просила у Деда Мороза крылья. Но он дарил только кукол и наряды. Когда я стала старше, то решила брать инициативу в свои руки: в Деда Мороза я уже не верила, зато поверила в волшебство денег, которые могут открыть любые двери. В моем случае это были двери летной школы. Нет ничего прекрасней полета – то чувство, когда сердце в районе глотки, и нет ни одной мысли в голове, лишь ветер. И небо. Больше всего я люблю летать на рассвете. Сердце заходится от этой красоты. К двадцати годам я перепробовала все: и прыжки с тарзанкой, и парашютный спорт, и планеры, но мое сердце всегда принадлежало самолетам. Хотя с парашютом прыгаю до сих пор, каждые выходные. Это уже традиция. Но мама всегда ворчит и говорит, что я не доживу до своего замужества. Хотя какое, к черту, замужество? У меня даже парня нет. Эти вечные подхалимы, ошивающиеся вокруг меня, не в счет, я их за парней не считаю. Вечно все прилизанно, вечно все в обтяжечку или перекачано до такой степени, что подойти страшно – вдруг лопнет? Как ни крути, а в свои двадцать с небольшим я была сама невинность. И в прямом и в переносном смысле. Мать с детства научила держать достоинство – иногда мне кажется, что она из другого века, порой у нее проскакивают такие аристократичные манеры, что кажется, она ошиблась столетием. Но ее воспитание не прошло даром, и я стала разборчивой. Очень, очень разборчивой! Многие даже говорят – придирчивой.
За своими мыслями я не заметила, как пролетело время, и раздался звонок. Все еще в мечтах я собрала учебники и пошла на выход. Завтра выходные, а значит, уже утром я буду на аэродроме. Я уже чувствовала в носу запах машинного масла, горячего асфальта и шин. Комбинезон обтягивает тело, как вторая кожа, ты садишься в кабину, закрываешь люк, и весь мир для тебя исчезает. И остается небо! Бескрайнее небо. Только во время полета я чувствую себя свободной.
Выйдя из универа, я отправилась на стоянку. И настроение упало до нуля. Возле моего мотоцикла стоял очередной ухажер! Весь прилизанный, надушенный, с цветочками. Тьфу! Я напустила на себя грозный вид и закинула рюкзак за спину. С парнем произошла метаморфоза, лицо его пошло судорогой, одна бровь взлетела вверх, губы съехали в сторону, и он облокотился на мою малышку. МОЮ МАЛЫШКУ!!! ОБЛОКОТИЛСЯ?! Ну, все! Ты труп! Никто не смеет трогать мою красавицу! Мою гордость! Я сама чищу двигатель, сама перебираю проводку и заливаю масло! Это мое детище! И нечего своей тощей задницей на нее садиться, не лавочка!
– Задницу оторвал! – рявкаю я и, не дожидаясь пока он ответит, спихиваю его, чтобы добраться до моей красотки. С пассажирского сиденья я снимаю сетку и беру шлем – он черно-красный, и на нем нарисована пасть