Жену Боголюбова вытащили мужики в масках. Ура, салют, фейерверк и прочее. Я самая умная.
Начались допросы, мне надо было что-то делать с мужиком. Я предложила Н.С. обратиться через СМИ – телевидение, газеты к нему, чтобы он связался с правоохранительными органами, обвинение с него снято. Мое предложение было принято. Потом Боголюбов рассказывал, как прятался в чужом дачном домике все это время. Ребенка он заметил на дорожке, а вот кто его туда привел, сам ребенок рассказать не мог. Постоянно твердил одно и тоже, словно выучил стишок, – Ничего не помню, был потрясен смертью матери. Но понятное дело, что ему никто не верил, и на него снова сыпались вопросы. И тогда он впадал в истерику. Ведь агент Волкова, т.е. я, видя как маленькому Боголюбову, понравилась игра в шпионы, сказала, – Если хоть кто-нибудь узнает правду обо мне, ты мне не друг. И не быть тебе разведчиком никогда. Я понимала, что надеяться на ребенка слишком рискованно. На этот случай у меня был еще один вариант.
Николай Сергеевич был счастлив. И без того прочное его положение, власть, стало еще сильнее. В момент, когда Станислав Анатольевич был готов от зависти и злости повеситься, Н.С. торжествовал. Я вошла в кабинет. Приветствуя меня широкой улыбкой, – Ты молодец, – сказал он. Я всегда говорил, что ты мой самый лучший агент. Я горжусь тобой. Мое сердце поет от счастья. Когда-то, – он показал на свое любимое кожаное кресло, – ты займешь мое место, я в этом даже не сомневаюсь.
– Ты преувеличиваешь мои заслуги, – сказала я.
– Не скромничай, – ответил он. Сделав паузу, продолжил, – Единственное, что мне не дает покоя, я сомневаюсь в том, что ты не знала, где прячется обвиняемый. Почему ты это скрыла?
– Потому, что он бы мне помешал поймать настоящих преступников. Все бы обрушались на него, – спокойно ответила я. И поэтому я спрятала его у себя на квартире в Москве и, разумеется, его ребенка тоже. Без ребенка, сведения необходимые мне о мэре и губернаторе, от него, я бы не получила.
Выражение его лица менялось с каждым сказанным мной словом. По окончании моего предложения, оно стало каменным.
– Пошла вон! – зарычал мой начальник.
Я повернулась, вышла и с размаху хлопнула дверью».
– Заброшенная база это последнее мое с ним дело. Буду ли я скучать по Н.С.?! Она открыла глаза, парни дремали. А по ним? Не сяду я в твое кресло, – сказала про себя Волкова. Да и к чему мне это. У меня теперь есть другой начальник, – маленький и капризный.
День первый.
С тех пор как базу покинули люди, там царили не только мрак, ветер и сырость, но также разруха, несмотря на то, что в Советское время строили на века. А сейчас помимо всего перечисленного база была еще занесена снегом. Рядом лес.
– Можно конечно посадить вертолет в деревне, которая находится рядом с базой, – сказал пилот, но это добавит трудностей бойцам. Им надо будет не только дойти до базы, но и еще тащить на себе груз, состоящий из оружия, боеприпасов, продуктов питания, баллонов, палаток и других вещей.
Еще в Москве экипажу