бросали косые взгляды в сторону конфликтующих.
То, что учитель никак не реагировал на происходящее, было в высшей степени странно. Не мог же он ничего не замечать?
В прежней школе Ирис инцидент давно бы перешёл в плоскость с участием взрослых, и его участники были бы наказаны.
А здесь учитель предпочитал не вмешиваться.
Не в силах дальше слушать эти стенания, не привыкшая никого бояться, Ирис вмешалась:
– Слышала, будто нужно быть миллионером, чтобы ходить в эту школу, но не воспринимала это так буквально.
Сани уставился на Ирис, на мгновение позабыв о пальцах несчастного Барри.
– Ты что-то сказала?
У Сани было смазливое, но неприятное лицо. Судя по смуглой коже и крупным чертам в нём чувствовалась примесь латинской крови.
– Разве не очевидно, что у Барри нет востребованной тобой суммы?
– Если у него нет денег, он найдёт свои яйца в тисках.
– А на своем законном месте они тебе что, спать мешают?
Ирис прикусила язык, заметив опасный огонь, вспыхнувший в чёрных глазах.
– Хочешь, я заплачу за него? – предложила она.
Сани глянул угрожающе, в упор, да так, что не робкого десятка Ирис стушевалась.
– Отвали.
Лицо у парня было раскрашено.
Веки по линии ресниц подчеркнуты коричневым карандашом, на губах красная краска – не помада, больше похоже на грим. Наносилось явно не с косметической целью. Напоминает угрожающей татуаж древних племён.
К слову, татуировка тоже была. Чуть ниже кадыка на шее красовался синий до черноты, искусно нарисованный скорпион с изогнутым в боевой стойке хвостом.
Перехватив взгляд Ирис Сани угрожающе поиграл бровями:
– Долго будешь таращиться? Я же тебе уже сказал: отвали.
– Господа! – наконец-то вмешался учитель. – Хотите присутствовать на моих уроках? Тогда вам придётся вести себя прилично.
В слегка дребезжащем голосе не хватало уверенности.
– Я тут занят делом, – лениво протянул Сани. – Пытаюсь стребовать со Скунса оставленный им должок.
– Только не на моем уроке, Сани! – вместо возмущения в голосе толстяка звучала мольба. – Только не на моём уроке.
– Ладно, не ссы.
За подобное обращение к учителю в Канаде из школы любого ученика исключили бы в два счёта.
Воистину Америка страна демократии и толерантности.
Когда после урока Сани покинув класс, Ирис вздохнула с облегчением.
– Девушка? Эй, девушка?
Обернувшись, Ирис встретилась взглядом с той самой блондинкой в платье цвета морской волны, которую заприметила ещё на парковке у школы.
Не совсем уверенная, что обращаются именно к ней, Ирис вопросительно приложила руку к груди, жестом как бы спрашивая: «Вы мне?».
Блондинка, улыбнувшись, кивнула:
– Я заняла место. Не хотите сесть со мной?
– Вы уверены, что ни с кем меня не перепутали? – на всякий случай уточнила Ирис. – Мы не знакомы. Я новенькая.
– Это и без пояснений понятно. Никто