несколько свободней. Я подхожу к столику с пуншем и вижу подружек, стоящих у стены вдалеке. Жаклин в чёрной маске и с красными рожками похожа на какую-то демоницу. Остальные в тех платьях, которые показывали мне.
Помахав им рукой, отворачиваюсь. Маргарет стоит в противоположном углу. Как и обещала – во всём чёрном, и маска полностью закрывает лицо. Честно говоря, приближаться к ней я тоже не хочу – и никакое милосердие не может на меня повлиять. Каждый должен решать свои проблемы сам. И мне хватает собственных, более серьёзных, чем у неё.
Я наливаю пунш и отправляюсь в путешествие по закоулкам зала, тонущим в сумраке между колонн. Меня сегодня интересует только один человек, но я никак не могу его отыскать.
«Это смешно, – говорю я себе, – тебе тридцать лет, а ему девятнадцать. Или около того». Но всё равно не могу отделаться от желания увидеть Рована ещё раз…
Я уже отчаиваюсь его отыскать и выхожу на балкон, чтобы сделать глоток свежего воздуха, когда спиной ощущаю тень, которая вырастает у меня за плечом.
Резко оборачиваюсь и вижу Рована – в чёрном плаще и кожаных брюках, с маской в половину лица. Но всё равно не узнать его нельзя. Тем более, что он снимает маску и делает шаг ко мне. Как ни странно, в этом пафосном наряде он вовсе не выглядит смешно. Напротив, каждая деталь идеально сливается с ним – с его белой кожей, мягкими волнами распущенных волос, с синими глазами – потемневшими, как небо у нас над головой.
– И чей это костюм? – спрашиваю я, пытаясь спрятаться за бокалом, который держу в руках. Думаю, подобных героев во всех мифологиях можно отыскать не меньше пятисот.
Рован замирает вплотную ко мне. Пока я в этом облике, он заметно выше меня, хотя, наверное, на самом деле от силы на полголовы.
Чувствую его дыхание на своих губах, когда Рован говорит:
– Радагара. Губителя миров.
Меня бьет дрожь. Почему из всех демонов Многомирья нужно было выбрать именно этот наряд?
– А кто ты?
Он выжидающе смотрит на меня. Боюсь сказать.
– Гвендолин… – выдыхаю я наконец, – первая чародейка Игвендола.
«Его последняя любовь».
Рован как будто бы и не слышит моих слов. Он смотрит прямо в глаза, а мне внезапно становится неуютно. Поцелуй как продолжение этого странного затишья напрашивается сам собой. Но что мне толку, если мой герой поцелует её, эту пухлую девчонку, которая стоит на моём месте в эту ночь?
Лицо Рована приближается ко мне. Меня охватывает болезненное чувство – как будто мою мечту украли у меня за мгновение до того, как она могла перестать быть мечтой и превратилась бы в явь.
Его губы уже совсем рядом, когда я отодвигаюсь в сторону и бросаю через плечо:
– Извини, мне надо найти подруг.
Чувствую себя дурой. Дурой тысячу раз, когда бреду по тёмной аллее прочь. Каблук подламывается, и я без сил опускаюсь на скамейку, которая оказывается рядом со мной. Бросаю картонную маску, разукрашенную золотом, в грязь.