это так же естественно, как и дышать. При этом я впервые почувствовала себя по-настоящему любимой и желанной. Хотелось плыть по течению, закрыв глаза, качаться на спокойных волнах счастья.
Он был моим морем. Ошибочно прекрасным и ласковым. Иногда теплым, порою непредсказуемым и штормовым, которое накрывает безумной разрушительной волной. В него ныряешь без раздумий, захлебываешься, и становится нечем дышать. Но и в глубинах этого водного пространства, как выяснилось, водились мерзкие, грязные и далеко не прекрасные существа. Поздно я стала замечать знаки и натыкаться на острые, как лезвия, подводные камни.
Сейчас со мною происходит что-то похожее. Словно заново нужно входить в ту же воду, но уже не зная, где попадутся эти самые камни.
Ближе к обеду желудок потребовал от меня нормальной пищи. Пришлось прекратить усиленную работу мозга и пойти приготовить что-нибудь поесть, но быстро вспомнила, что в холодильнике, кроме недельного запаса воды, не увижу ничего. Предстоит грандиозный поход в супермаркет. Значит, мне нужно просить Давида составить компанию. Сделав глубокий вдох, открыла дверь своей комнаты. Голос парня, разговаривающего по телефону, заставил меня остановиться на пороге. После парочки услышанных фраз я замерла, не в состоянии пошевелиться.
– Не понимаю, какие проблемы, Ань? Бери с собою няню. – Давид умолкает, а я продолжаю таращиться на неплотно закрытую дверь гостиной. – Что сказал? А почему со мной не разговаривает? – Недовольство в голосе мужчины чувствую даже я.
Некоторое время стою, прислонившись к стене, и пытаюсь привести дыхание в норму. Няня? Аня?
– Я все равно жду вас в субботу. Не обсуждается, – твердым голосом добавляет Давид и, кажется, успокаивается. – Ладно, перезвони, как накормишь. Не забудь обнять его за меня. Пока.
Что. Это. Мать твою. Только что. Было?
Становится трудно дышать. В висках стучит, а сердце готово пробить грудную клетку. Только не плакать! Дыши! Вдох-выдох…
Слышу звук вызова в Скайпе, а следом очень радостный и милый голос женщины:
– Добился своего, да? Услышал тебя. Теперь разговаривай, – с нотками веселья произносит девушка, а Давид смеется. Смеется искренним, заразительным смехом, который я не забуду никогда. Какой сейчас пробивает и отдается болью в сердце.
– Салют, Темыч! Опять злая мама кормит тебя всякой гадостью? Я спасу тебя, мужик, накажу ее, когда приедете. – В ответ получает что-то нечленораздельное, но ребенку, судя по звукам, нравится слушать Давида.
– Себя накажи, клоун. Возвращайся давай. Нам без тебя скучно.
– Я же объяснял…
На фоне раздается звук таймера и какой-то шум.
– Ой, все. Нам пора. Артем, помаши ручкой.
– Пока ребята, скучаю. Слушай маму, Темыч!
Наплевать, услышит меня сейчас Давид или нет, разворачиваюсь и влетаю в комнату, ударяясь ногой об кровать. Вскрикиваю, а вместе с тем