хорошей девочкой, открой мне дверь, – не унимался он.
– Я сказала, отвали. Дождешься – матери расскажу.
– Мать ушла, придет не скоро, – продолжал скулить он под дверью.
Взгляд Лики лихорадочно забегал в поисках вещей, которые, как всегда, были разбросаны в беспорядке по всей комнате.
– Анжелочка, открой, – хрипло потребовал отчим, налегая на дверь.
Ничего ему не отвечая, она принялась лихорадочно натягивать на себя белье. Очевидно, шорох одежды пробудил его и без того воспаленное воображение, потому что стол под напором его грузного тела пополз в сторону, и она предстала перед отчимом во всем своем семнадцатилетнем великолепии.
– Ух ты!.. – выдохнул он, обшаривая ее взглядом. – Хороша-то ты, Анжелка!
– Убирайся отсюда! – взвизгнула она, пытаясь прикрыться руками.
– Ладно, не шуми. Выпьем давай, я тут одну бутылку от твоей мамаши заныкал. – Он извлек из-за спины бутылку кагора. – Посидим, потолкуем.
С этими словами он по-хозяйски развалился на стуле, преграждая ей путь к двери.
– Слушай ты, скотина, я ведь не шучу… Или ты уходишь, или я вызываю милицию, – голос ее дрожал от страха и напряжения.
– И как же ты ее вызовешь – по сотовому? – он противно заухмылялся, извлекая из-под своей задницы ее спортивные штаны. – Иди, доченька, я тебе штанишки надену.
– Обойдешься!.. – злоба начала захлестывать Лику через край. – Уходи по-хорошему, или я позову соседей.
Медленно отступая, она начала двигаться к окну. Отчим был не дурак и, быстро среагировав, кинулся ей наперерез. Больно схватив за руку, он швырнул ее на кровать и придавил коленкой грудь.
– Лежи, сучка, и не дергайся, – зашипел он, брызгая слюной. – Что же ты думаешь, я два года кормил тебя для того, чтобы какой-нибудь сопляк тебя покрывал? Хрен ты угадала…
Шумно дыша, он принялся расстегивать ремень на замызганных брюках. Понимая, что медлить больше нельзя, Лика завизжала и больно ударила его в пах.
– Ах ты!.. – Гримаса боли исказила его лицо.
Всего на несколько секунд ослабил он хватку, ей этого оказалось достаточно. Вскочив с кровати, она схватила бутылку, оставленную заботливым отчимом на письменном столе, и со всего маху опустила ее на его голову.
Несколько мгновений он смотрел на девушку мутными остановившимися глазами, потом рухнул на пол.
Трясущимися руками она натянула на себя спортивный костюм, единственно приличную и любимую ею одежду, и ринулась в другую комнату. Один за другим выдвигая ящики старенького шкафа, она покидала в сумку свои нехитрые пожитки и двинулась к выходу.
И тут ее осенило… Паспорт! Куда она без документов?
Мысленно призывая на помощь всю свою выдержку, Лика вернулась в свою комнату и, стараясь не смотреть в сторону распростертого тела, достала из-под подушки свои документы, завернутые в кусок целлофана. Там же были припрятаны и две сотни, чудом перехваченные от пенсии отца, их она держала на черный день. По всей видимости, он наступил именно