вас приготовлены каюты. Судно готово, трюмы загружены, так что думаю, что скоро мы отправимся в путь. Вы ведь плывёте на Фроб?
– Будет лучше, если ты позовёшь капитана.
– Нет проблем. Меня зовут Лачи, но капитан Нел его люди уже окрестили меня Кочерыжкой, – парень снова робко улыбнулся. – Не очень-то красивое прозвище, но я не обижаюсь. Дело в том, что я кок; я здесь вместо Хилса.
– Ваш капитан тоже носит не слишком звучное прозвище, – усмехнулся Гуриец. – Но с его рожей, оно подходит ему как никакое другое. А что с Хилсом?
– Он навестил местный бордель, а на утро его нашли мёртвым. Шлюха, с которой он провёл ночь, перерезала бедолаге горло и сбежала. Местные власти до сих пор не могут её найти. Никто не знает, зачем она это сделала.
Гуриец кивнул.
– Я же говорил, что местных девиц к себе лучше не подпускать. Хилса прирезали, шлюха пропала… занятная история. Сделаю вид, что я в неё поверил. Так что, Кочерыжка, зови капитана и будет лучше, если ты поторопишься.
Парень с ведром сбежал по лестнице вниз и вскоре из трюма вышел невысокий, довольно жилистый малый, лет пятидесяти, с обезображенным оспой лицом. Одет он был в распахнутую на груди рубаху, поверх которой сидел мягкий кожаный жилет. Коричневые просторные штаны из овечьей шерсти были утянуты в талии широким куском атласной ткани, намотанным в несколько слоёв. Штаны капитан Нел заправлял в кожаные сапоги – короткие, с широким раструбом – весьма популярные у всех окрестных мореходов: тех, кто бороздил здешние воды, начиная от Мелового моря и Бухты Корт и заканчивая самыми дальними островами Малой Сафы. На голове Прыщ носил красный платок, завязывал его крупным узлом на затылке. Левое ухо капитана украшала золотая серьга с вставленной в неё белой жемчужиной, величиной с ядрышко земляного ореха. Увидев этого прожжённого моряка, Пит испытал настоящий восторг. Однако капитан тут же рявкнул, обращаясь к Питу:
– Надеюсь, ты не станет бродить по кораблю и совать свой нос куда не следует? Мои парни – ребята суровые, если он попытается что-нибудь украсть или что-то сломает… На море случается всякое…
Пит нахохлился и дерзко заявил:
– Лорд Альберт сказал, что мне дадут постоять у руля, а вот воровать я и сам не собирался.
– Постоять у руля? Тебе? – окрысился капитан.
– Если кто-нибудь из твоих бездельников хотя бы прикоснётся к мальчишке, я лично вышвырну его за борт. Ты же меня знаешь, старина Нел, – улыбаясь сквозь зубы, произнёс Гуриец. – У нас был уговор, и будь добр его выполнять.
Заметив, что при этом Эйн стиснул рукоять меча, капитан тут же сменил тон. Лицо его тут же приобрело выражение, такое же, какое возникало у мэтра Ульри, всякий раз, когда тот встречал богатого постояльца. Капитан сдёрнул платок и все увидели огромную залысину на его голове.
– О, Эйн! Прости, дружище! Прости! Я и не заметил тебя. Приветствую тебя на борту этой славной посудины, мой старый друг…
– Не ври,