раз не о своей заднице и даже не о голове, а о пассажирах, о тех ни в чем не повинных людях, которых угораздило лететь этим злополучным рейсом. Продолжая удерживать вертолет над площадкой, он соображал, как лучше посадить машину и не зацепиться лопастями за валуны и скальные выступы. К тому же площадка, как оказалось, имела заметный наклон в сторону речного обрыва. Тут никакие тормоза не выдержат…
Артем мысленно перекрестился. Слева по курсу зияла мрачная каменная щель, в которой на пару с вертолетом мог закончить свое бренное существование бывший военный летчик Артем Таранцев, а вместе с ним и десять пассажиров да остолоп Пашка в придачу. О двух бандитах Артем не думал. Артем прекрасно знал, какую нагрузку может выдержать шасси, и обычно старался посадить машину как можно мягче. Но на этот раз требовалось приземлиться так, чтобы стойки сломались как спички и, застряв среди камней, не позволили бы вертолету скатиться со склона…
Артем лихо подмигнул Пашке и объявил:
– Итак, смертельная гастроль Артема Таранцева! Бьют барабаны, трубы трубят!..
Он нажал на рычаг и почувствовал, что тот стал липким от пота. Артем выругался, стиснул зубы и забыл про все на свете, кроме одного: он должен посадить вертолет, любой ценой спасти людей, но чтобы угонщикам при этом мало не показалось.
Глава 5
Когда вертолет вошел в вираж, Шевцова бросило на Синяева, который в этот момент подносил бутылку ко рту, чтобы сделать очередной глоток.
Горлышком его резко и сильно ударило по зубам.
Он поперхнулся, нечленораздельно выругался и что есть мочи отпихнул Шевцова от себя. Тот очутился в проходе вместе с Зуевым и журналистом. Шевцов первым вскочил на ноги и помог подняться Незванову, ошалело вертевшему головой. Вера Яковлевна суетилась рядом с мужем, потиравшим рукой ушибленный бок.
– Черт возьми, что это было? – вскрикнул Каширский и в следующий момент повалился прямо на Рыжкова. Карандаш в руке у того хрустнул, и зоолог пожаловался, что ему отдавило ноги. Но профессор Каширский, человек весьма крупного телосложения, даже не подумал пошевелиться, потому что с изумлением смотрел в иллюминатор.
Вертолет тем временем вновь завалился на левый борт, женщины завизжали, а Чекалина закричала, перекрывая не только многоголосый галдеж, но и рев винтов:
– Я так и знала, что это добром не кончится!
Она истерично захохотала и принялась хватать за руки Агнессу. Та молча отвесила ей оплеуху. Чекалина потрясенно посмотрела на нее и вдруг залилась слезами.
Синяев отшвырнул пустую бутылку и заорал во весь голос:
– Что он вытворяет, этот долбаный летун? – Он выглянул в иллюминатор, очевидно, разглядел посадочную площадку и в ужасе заорал еще громче. – Смотрите, он собирается тут садиться! На камни, на краю пропасти!
Шевцов, склонившись к журналисту, что-то тихо сказал ему. Сидевшая рядом Ольга Прудникова посмотрела через его голову на занавеску, закрывающую вход в пилотскую кабину, и тоже что-то быстро