о том, кем он был на самом деле, – пожилым отставным летчиком, влачащим скудное существование за счет эксплуатации раздолбанных, списанных, двадцатипятилетней давности армейских вертолетов и столько же отлетавшей бедолаги „аннушки“. Но кем бы и как бы ни был отдан приказ, для Артема Таранцева он оставался прежде всего приказом, который всегда надо выполнять. Поэтому он лишь коротко спросил:
– Кто летит со мной?
– Пашка Дудков.
– Этот наглый молокосос?
– Он, между прочим, не стал спорить с начальством и сразу же согласился лететь, – отрезал Арсеньев.
– В самом деле?
– Он еще не уехал, когда борт «3080-А» приземлился, – объяснил Арсеньев. – И это его идея – перебросить туристов. Он позвонил мне от диспетчеров. Побольше бы мне таких сообразительных, – шеф с упреком посмотрел на Артема, – а то все больше трепачи да любители спиртного попадаются.
Последнюю реплику шефа Артем пропустил мимо ушей, но мысленно пообещал себе непременно расквитаться с Михалычем и за «трепача», и за «любителя спиртного». Вслух же угрюмо заметил:
– В полете от него мало толку.
– Ну, ты, конечно, у нас летчик суперклассный, – без особого воодушевления поддакнул Арсеньев. – Поэтому ты первый, а он всего лишь второй пилот. – Он вперил задумчивый взгляд в потолок. – Когда я установлю связи с «СибАвиа», возьму Дудкова в помощники. Он – парень толковый, соображает, что к чему. А то вы его быстро с панталыку собьете.
У Арсеньева, вне сомнения, появилась мания величия. И Артем подчеркнуто вежливо постарался пресечь наполеоновские замашки начальства:
– У тебя, Михалыч, видать, крыша поехала, если ты всерьез думаешь, что «СибАвиа» предложит тебе подписать договор. Они, конечно, заплатят тебе за перевозку их пассажиров, а потом сделают ручкой и даже не пошлют прощальный поцелуй.
Арсеньев сердито ткнул пальцем в его сторону:
– Тебе платят не за прогнозы, а за то, что ты можешь оседлать вертолет. А шевелить мозгами предоставь мне!
И Артем сдался.
– Что случилось с машиной?
– Кажется, сбои в системе питания. Техники сейчас с ней возятся, проверяют. – Арсеньев взял со стола пачку документов и потряс ими в воздухе. – Тут еще кое-какой груз имеется. Вот бумаги.
Артем помрачнел. Шеф был в своем репертуаре.
– Это же внеочередной рейс, – пробурчал Таранцев недовольно. – Зачем его загружать выше винта?
– Не твое дело. – Геннадий Михайлович настроен был сурово. – Внеочередной это рейс или нет, но ты полетишь с грузом. Черт возьми, сколько раз тебе повторять: если есть чем заполнить «вертушку», зачем гонять ее порожняком?
Артем помрачнел еще больше:
– А я размечтался, думал, что для разнообразия мне на этот раз достанется легкий рейс. Ты же знаешь, у меня всегда перевес, и на каком слове я летаю через перевалы. Ведь у меня вертолет, а не беременная стрекоза.
– Ты вылетаешь в лучшее время суток. Позже,