в Грузию.
Каспаров был уверен, что перезагрузка Обамы закончится провалом. «Ты действительно не понимаешь, кто такой Путин? – спрашивал он Макфола. – Вы не понимаете, что ему все равно, что обо всем этом думает Запад? Медведев – никто. Он никогда не пойдет против Путина. Вы напрасно потеряете три или даже четыре года».
Мужчины яростно спорили. Макфол не соглашался, что относится к Путину слишком наивно. Он встречался с Путиным еще в 1991 году, когда тот был мелким чиновником в Санкт-Петербурге. Макфол одним из первых американских ученых, специалистов по России, разглядел в Путине серьезную и потенциально опасную силу, когда тот вошел в высшие правительственные сферы в конце девяностых. Макфол настаивал, что перезагрузка была бы адекватным способом, который может дать ощутимые результаты в ближайшей перспективе.
Для Каспарова все это было полной чепухой, и единственным способом иметь дело с Путиным он считал удар покрепче. Перезагрузка – ход, который Путин использует для укрепления своей власти дома и для триумфа на Западе. Каспаров думал, что новый президент США и его помощники не понимают, насколько хитер Путин. Администрация Обамы осталась привержена идее перезагрузки. Но предостережения Каспарова и его друзей предвосхитили жестокие политические дебаты, которые разгорелись в закулисье американского правительства годы спустя.
Одним из ключевых лиц, которые должны были заниматься перезагрузкой отношений с Россией, Обама назначил Хиллари Клинтон, нового государственного секретаря. Старт оказался не очень благоприятным. В марте 2009 года Клинтон встречалась со своим русским коллегой, министром иностранных дел Сергеем Лавровым в Женеве. В отеле «Интерконтиненталь» перед телевизионными камерами она передала ему коробку в зеленой подарочной упаковке. Внутри была кнопка со словом ПЕРЕГРУЗКА, а под ним – английское слово RESET. Подарок должен был стать эффектным намеком: его придумал помощник Клинтон Филипп Райнс, ее давний советник по имиджевым вопросам и общению со средствами массовой информации, политтехнолог без дипломатического опыта. Каковы бы ни были потенциальные достоинства этого жеста с точки зрения пиар-технологий, исполнители облажались. Американцы, готовившие «подарок», не справились с переводом.
«Вы ошиблись, – сказал Лавров. – Должно быть ПЕРЕЗАГРУЗКА, а это слово означает „непосильная, опасная нагрузка“».
Клинтон громко засмеялась и ответила: «Мы не допустим, чтобы вы нам такое устроили. Я обещаю».
Отношения Клинтон и Лаврова, внешне сердечные, были на самом деле полны напряжения и недоверия. Умный и гибкий дипломат, щеголявший ровным загаром и дорогими итальянскими костюмами, куривший хорошие сигары, был соратником Путина. Он был жесток, саркастичен и говорил всегда в покровительственном тоне, особенно с женщинами. Однажды после очередной встречи с Лавровым Клинтон спросила какого-то чиновника Госдепартамента: «Что это у Лаврова за обхождение?