Русская православная церковь – последняя крепость исторической России. К столетию возрождения Русского патриаршества
каждого формировалось городские поселения, культурные, образовательные и ремесленные центры, монастыри становились не только духовными, но и культурными, инженерными, фортификационными центрами. Преподобный Иосиф Волоцкий превратил основанный им Иосифо-Волоцкий монастырь в мощнейший социальный центр, спасавший от голода подмосковный регион и выдавший подъемные кредиты крестьянам, Патриарх Никон, создавший в Новоиерусалимском монастыре международный православный геополитический центр для ковки православных лидеров во всем мире, митрополит Петр Могила, создавший в Киеве Академию для подготовки православных русских управленческих кадров. Московский Патриархат стал центром неофициального руководства Вселенским Православием и проведения геополитических интересов России во всем мире, поэтому его ликвидация Петром была победой Запада, а восстановление в 1943 году Сталиным – великой победой России.
Церковь также имеет и свои рецепты эффективной национальной модернизации, которые должны быть максимально востребованы при неизбежном переходе к политике новой индустриализации России. Я говорю о таких явлениях как примирение труда и капитала на путях православной этики в рыночной экономике, создание гармонии между национальным и вселенским. Именно Церковь реально может дать рецепт национальной модернизации, которая станет эффективной только на основе традиции.
Действительно, русские монастыри были центрами технологической революции. На Соловках были построены уникальные ирригационные системы, на Валааме – инновационные кузницы. Митрополит Антоний (Храповицкий) считал, что ученое монашество должно стать национальной элитой [2], заменив компрадорскую «образованщину». От себя добавим – элиту не только гуманитарную, но и технократическую. В городе Сарове – одном из великих духовных центров и столице ядерной физики России монастырь и наукоград уже являют собой пример такой синергии. Воплощение идеи христианской экономики возможно. Мало того – необходимо. Это единственный путь, который примирит отношения труда и капитала, работодателя и рабочего.
Речь идет не о какой-то особенной «православной экономике» – экономические законы объективны, весь вопрос, какая модель рыночной экономики – промышленно-технологическая или компрадорски-сырьевая будет реализована в России. Но Православие может и должно принести свою этику в чаемую нами экономику новой индустриализации России, переходу к иному технологическому укладу, подлинной деколонизации страны. Именно религиозная мотивация будет стимулом к социальной справедливости: например, во многих православных катехизисах прямо написано, что удержание законной платы наемному работнику есть грех, вопиющий об отмщении к Небу.
Мало того, двадцатый век дал нам поразительные примеры такой экономики. Тот же Антоний (Храповицкий), великий русский богослов, будучи волынским архиепископом, учредил при Почаевской Лавре специальный банк, который