координат, и обретено счастье понимания. А что же дальше, спросите вы. Дальше жизнь, которую нужно прожить, а значит, возможно допустить бесчисленное число миров, разворачивающихся вокруг тебя, точкой отсчета для которых являешься именно ты, но надо уметь сохранить свою уже выстроенную систему координат и не потеряться вновь в чужих мирах.
– Как тебе мой рассказ? – спросила я брата, поглубже запрятав свою всегдашнюю неуверенность.
– Понравился, – ответил он, – не думал, что на проблему можно взглянуть под таким углом.
Ответ вполне соответствовал его всегда логичному мышлению математика, оттого я и дала ему прочесть именно этот рассказ. Но мне все-таки хотелось получить более обоснованный ответ, не ошиблась ли я в произвольном изложении четких математических положений, вторгшись со своими фантазиями в сугубо научную сферу. Смешной быть совсем не хотелось, и я продолжила задавать наводящие вопросы.
– Скажи, мне удалось выразить идею рядов Фурье?
Ответом мне служил недоуменный и настороженный взгляд. Но преодолевая все нарастающую панику, я все же спросила.
– Ну а точки Ферма?
– Не знал, что тебя интересует аналитическая геометрия, – улыбнулся наконец брат. – Но могу тебя успокоить, любую функцию на конечной группе можно разложить в ряд, аналогичный ряду Фурье, по матричным элементам неприводимых представлений этой группы. Это тебе, пожалуй, удалось на прикладном уровне. То, что касается точки Ферма, то ты, конечно, помнишь, что это применимо для любой точки плоскости, сумма расстояний от которой до вершин треугольника является минимальной. Точку Ферма также иногда называют точкой Торричелли или точкой Ферма – Торричелли. Точка Ферма дает решение проблемы Штейнера для вершин треугольника.
Здесь он несколько приостановился, уловив тень ужаса на моем лице, и закончил:
– Ну, пожалуй, ты с ее помощью все же решила свои проблемы. Только вот скажи, пожалуйста: ты изобретала велосипед или же шла от уже известной теории?
Вопрос был неожиданно точен, как все в математике, но надо было на него отвечать.
– Я изобретала велосипед, – призналась я. – Хотя позже сверилась с теорией.
– Что ж ты мне сразу не рассказала о своих проблемах? Я бы с этими типами быстро разобрался, я же твой старший брат.
В его голосе послышалась некоторая обида не столько на меня, сколько за меня.
– Подожди, – торопливо выдохнула я, стремясь предотвратить рост этой невесть откуда взявшейся обиды, – я же это все придумала, это только художественный текст, ничего не было.
– Ты уверена? – все еще с сомнением уточнил он.
Я была уверена, особенно после того, как мне удалось найти точку Ферма. Теперь хотелось только жить.
Ангел
– Здравствуй, – сказал мне весьма пожилой мужчина, крепко и совсем не по-стариковски прижимая меня к своей груди, – здравствуй. Я так долго ждал, и вот