и не подумаешь, что бабник. Причём женатый. И хотя у него была симпатичная жена на восемь лет моложе его самого, Миша оказался не просто бабником, а самым что ни на есть абсолютным бабником.
На стройучасток поступил заказ перекрыть крышу в частном доме. Дело было летом. Мы с напарником договорились начать работу пораньше, чтобы управиться до наступления жары. Ранним утром я пришёл на место, однако напарника ещё не было. Я присел на лавочку в ожидании, и вдруг вижу, как из дома заказчицы появился этот самый Миша. Крадучись и озираясь по сторонам, он как заправский шпион направился до калитки. И тут я его застукал.
Накануне он завозил сюда шифер и, видимо, договорился с хозяйкой, которой, между прочим, было далеко за семьдесят. Я не ханжа, но в данном случае удивился и говорю:
– Да ты, Миша, никак старушку соблазнил?
Вопреки ожиданию он не сконфузился:
– Не скажи! Баба ещё в соку.
Я оторопел:
– Какие соки? Ты посмотри на эту бабку при дневном свете. Неужели у тебя с ней любовь? Тогда ты больной! Она же и ногтя твоей жены не стоит!
– Да нет, не в этом дело. Какая к чёрту любовь? Это я, чтобы взять на карандаш.
Стало любопытно, и я устроил ему допрос. Раскрутить Мишу оказалось нетрудно, так как ему и самому хотелось похвастаться, а зная, что я не трепач, на другой день он показал мне свою тетрадь. Этот ушлёпок вёл список своих сексуальных побед, в котором фиксировались не только имена, на также время и место события. И смех и грех!
Вначале возникло подозрение, что Миша геронтофил, но внимательное изучение списка показало, что это не так. В обычной школьной тетрадке было около сотни имён. Многих женщин из списка я знал в лицо. Среди старых, косых, хромых и просто страшных баб попадались молодые и симпатичные женщины. То есть Миша был совершенно безразборным бабником в чистом виде. Ему действительно было наплевать на возраст, внешность и прочие женские качества. Его интересовал счёт.
Если геронтофил или какой-нибудь другой «фил» в своих действиях руководствуется хотя и деформированными, но всё-таки человеческими страстями, то у Миши в отношении женщин чувство было одно – арифметическое.
Альфонсов многие тоже считают бабниками, но это неправильно, потому что они не коллекционеры. Альфонсы меняют женщин вынуждено, пока не найдут ту, которая возьмёт их на содержание. А свою кормилицу настоящий альфонс уже не бросит. Я этих деятелей вижу насквозь. Да они не очень и маскируются. Всех их, от расфуфыренного жиголо из высшего света до неработающего лентяя мужа сельской буфетчицы, объединяет стремление прожить за счёт женщин. Именно поэтому они совершенно непривередливы к возрасту, внешности, а во многих случаях и к размеру богатства избранницы. То есть, в отличие от брачных аферистов и воров на доверии, альфонсы народ относительно безобидный, а многие из них в роли самца готовы удовлетвориться малым – крышей над головой, куском хлеба и телевизором.
Ни к одной из перечисленных