течение зимы антропологические измерения 75 человек, а я приготовил полную серию фотографий тех же лиц, снятых обнаженными спереди, сзади и сбоку.
Я становился с камерой с одной стороны печки, отделявшей комнату миссис Пири от главной, с другой ее стороны находился Мэтт (Мэтью Хэнсон – постоянный участник всех экспедиций Пири. – Авт.), заведующий вспышками, доктор Кук снимал фотографируемого на другом конце комнаты. Вблизи доктора под рукой был стол, на котором он записывал свои антропологические измерения» (Пири, 1906, с. 195).
Разнообразие в будни внесла и встреча нового, 1892 года, для описания которой Пири не пожалел места в своей книге.
«За день до Рождества Аструп и доктор Кук очистили большую комнату, прибили два национальных флага и один из санных, убрали потолок кисеей, сделали проволочные подсвечники и разместили свечи по всей комнате. В 9 часов вечера накануне Рождества я сварил молочный пунш, который вместе с пирожными, орехами, леденцами и изюмом составил очень приятную вечернюю закуску» (Пири, 1906, с. 199). Сам Пири не употреблял спиртного и не курил, но одновременно признавал: «Ничто не придает столько веселья празднику и не помогает вывести день из повседневной монотонности жизни, как стакан пунша или легкого вина» (Пири, 1906, с. 206).
На Рождество разбушевалась метель, но к Новому году погода исправилась, и зимовщики после застолья уже на открытом воздухе во тьме полярной ночи развлекались спортивными играми. «Эти состязания, – пишет Пири, – состояли в беге на расстояние до 100 ярдов. Бежали сначала лицом вперед, затем задом, а потом на четвереньках… Я сильно затруднялся узнавать во тьме конкурентов, действительное время пробегов осталось тайной» (Пири, 1906, с. 206–207). Так или иначе, но полярная ночь не отразилась на состоянии обитателей Редклиф-Хауза. «Постоянные занятия, сначала приспособление дома, а затем постройка саней, ежедневные упражнения на открытом воздухе, посещения туземцев, приятные перерывы в виде праздников, симпатичное общество и прекрасная пища – все это помогло нам прожить незаметно мрачное время темной полярной зимы» (Пири, 1906, с. 212–213).
Особой темой дискуссий во время зимовки оставалась проблема питания в связи с опасностью цинги. Кук призывал обратить внимание на то, что белые люди страдают цингой, а эскимосы нет, связывая это с диетой, – и был, разумеется, прав. Пири же решительно отвергал идею употребления в пищу сырого мяса, считая это недопустимым для цивилизованного человека.
С середины февраля 1892 года начались первые маршрутные вылазки, в которых Кук принимал самое активное участие. Таких полевых рекогносцировок до выхода в основной маршрут было предпринято несколько. Они не только дали ценный экспедиционный опыт, но и позволили Пири убедиться, «что сломанная нога работала очень хорошо – хотя она затрудняла меня при прыжках, но не болела». Правда, американцы так и не овладели искусством сооружения иглу – эскимосских хижин из плотного ветрового снега. Однажды построенное наспех убежище не выдержало