существо выглядело абсолютно как человек, но Элен ни на секунду не сомневалась что это был кто угодно но только ни её соплеменник из неугомонного рода людей славного вида хомо сапиенс. Она припомнила как дядя Вася Шатров, справившись с очередной хитроумной проблемой, с улыбкой говорил: "Вот так вот, знай наших, ведь мы ж всё-таки не кто-нибудь, а хомо, мать его, сапиенсы!" Элен улыбнулась, окончательно успокоившись. Образ страшной незнакомки исчез из её головы.
Маленький лоя привел их в замечательное место.
Они расположились на живописной лесной поляне, покрытой мягкой, темно–красной травой. Элен разложила на куске дезинфекционной белой ткани свой нехитрый походный рацион и потчевала им маленького Лоя. Рацион состоял из обычных концентратов, входящих в стандартный набор любого звездного путешественника, но для Талгаро все эти диковинные кушанья представлялись невообразимыми произведениями кулинарного искусства далекой неведомой страны. Он сидел в позе лотоса, откинув свою шляпу за спину, откусывал крохотные кусочки от странных кубиков и с изумлением на лице жевал и глотал удивительно вкусную массу, которая казалось буквально разбухала у него во рту.
– О, мисс Элен, это восхитительно, – искренне восклицал Талгаро. Он перенял обращение «мисс» у Кита, посчитав что это видимо какой-то официальный титул его новой знакомой. – Ничего подобного я не видел за всю свою жизнь. Они такие маленькие, но такие питательные.
Элен достала из рюкзака металлическую флягу, отвинтила пробку, налила в нее немного жидкости по цвету напоминавшей обычную воду и протянула Лоя:
– На, запей.
Талгаро выпил.
– Какой-то ягодный напиток, – проговорил он.
Девочка улыбнулась.
– А во флягу я наливала обычную воду из ручья, – сказала она.
У Талгаро округлились глаза.
– Невероятно, – пробормотал он, – опять волшебство.
– Ну, немножко.
Когда с приемом пищи было закончено, и Элен и Талгаро сидели, привалившись к теплому металлическому боку огромного пса, блаженно щурясь на приятный мягкий свет Яны, девочка осторожно спросила у Лоя, что он думает об осужденной девушке.
После сытного обеда, с плотно набитым чревом, Талгаро был не прочь и поразглагольствовать. Однако эта тема разговора казалась ему не самой подходящей.
– Она кирмианка, а значит ничего хорошего я сказать о ней не могу.
– Почему? – Удивилась девочка.
– Разве ты не знаешь? Кирмианцы единственные из народа Омо, кто вел настоящие войны с Лоя. Они ненавидят нас, приписывают нам всякие глупости и мерзости, тогда как сами охотятся на нас как на зверей и даже, представь себе, едят нас как животных. В общем, дикари они и есть дикари. И честно говоря, я не очень удивился и опечалился, увидев в клетке одну из них.
– Но ведь это неправильно, Тал. Прости, но даже если все действительно так как ты говоришь, то все равно не следует относиться к этому конкретному человеку негативно только потому что он из народа, с которым вы вели войну, это