Какое это блаженство, лежать не шевелясь. Вот же, зараза! Не успел улечься, как следует, как снова подъем. А откуда здесь деревья? Что-то я не помню, чтобы они здесь раньше стояли. Лезть наверх и спрятаться? Где моя стрекоза? Самому? Тяжелый случай!
Сам не понял, как удалось сюда взобраться. Но, сижу на ветке. Отдыхаю. Лишь бы не свалиться. Высоковато лететь. Надеюсь, что прыгать отсюда не заставят. Хотя, нас уже, вряд ли чем-то удивишь. Не исключается и такой вариант. Нет, спокойно спускаемся. Хотя, понятие спокойного спуска, весьма относительно.
Ну, что еще нас сегодня ожидает? Снова бежим? Куда? Назад? Это уже обнадеживает и придает силы. Неужели на сегодня всё? Судя по хитрой улыбке тренера, сомнительно. Но, мы уже привыкли. Точнее, почти привыкли.
А это кто там, впереди? Встречают? Нас? Зачем? Мы бы и так не заблудились. Ах, так они решили нам помешать. А мы что? Должны прорваться? Может, лучше отлежаться? Вон и заросли уютные рядышком. Ясно, отдохнуть нам разрешается только в лагере. Деваться некуда, придется прорываться. Кто там первый?
Разумеется, если бы встречали выпускники центра, то пришлось бы намного сложнее. По счастью, в заслон выставили молодых курсантов, для которых это тоже, всего лишь тренировка. Почему бы не объединить сразу две тренировки? Пилоты вышли победителями и, едва добравшись до своего жилища, свалились замертво.
Неизвестно, каким там они богам молились, но смысл этих молитв оставался один. Неподвижность и полный покой! Минут шестьсот на каждый глаз.
Глава 3 Свадебная лихорадка
Необычное зрелище представлял Бумка, стоящий, на одном колене перед Лавандой. Еще более неожиданным, как для самого Бумки, так и для окружающих было то, что он читал… стихи!
– Ты моя боль, ты моя радость,
Ты мое солнце и луна,
Ты моя горечь, моя сладость,
Ты мой тайфун и тишина
Весь мир в тебе сосредоточен
Стал для меня с недавних пор,
Твой образ чист и непорочен,
И звездным светом полон взор.
Боюсь обидеть ненароком,
Хочу покой твой сохранить
И в мире подлом и жестоком
Тебя собою заслонить.
А если хочешь, заласкаю
Тебя, до одури, до слез…
Ты не смотри, что не таскаю
Я в этой жизни с неба звезд!
И столько нежности скопилось
Во мне – немыслимо понять,
А нужно лишь, чтоб ты решилась
Ее себе всю в дар принять.
Безумен я в своем романе,
И от безумства не бегу,
Ты для меня, как луч в тумане,
Мой свет на тихом берегу.
Такой растерявшейся, Лаванду еще никто не видел. Всякое бывало, но, чтобы вот так, стоя на одном колене, кто-то признавался в своих чувствах… Это впервые. Лаванда