и так далее и тому подобное. «Брат» партайгеноссе Бормана! «Сын» обер-лейтенанта Шмидта! «Троюродный дядя» рейхсминистра Гёббельса! «Внучатый племянник» рейхсфюрера Гиммлера! Даже «родной отец» рейхсмаршала Гёринга! Много всяких клоунов мы здесь повидали. Но чтобы дочь самого Фюрера – такое в моей практике впервые!
АННА-МАРИЯ
(в слезах)
Я – правда! – его дочь…
ХЕЛЬГА
Ни один из этих недочеловеков – ни один! – не сумел доказать свои кровные узы с нашими вождями. Где все эти самозванцы сейчас, догадываешься?
АННА-МАРИЯ
(сквозь слёзы)
Их… нет?
ХЕЛЬГА
От них даже пепла не осталось.
АННА-МАРИЯ
(плачет)
Но я-то не самозванка!..
ХЕЛЬГА
Вы, гражданка Хоффманн, посягнули на святое. На самое святое, что есть в душе каждого немца. На веру в Адольфа Гитлера.
Хельга настолько входит в раж, что наливает себе воду из графина и жадно пьёт.
Мюллер, тоже наливая себе воду из графина, вдруг замечает маленький конверт, торчащий из папки с делом. Мюллер раскрывает его и пинцетом извлекает оттуда прямоугольную оловянную бляху. На одной стороне бляхи выбито: 1811А. На другой – JVA Landsberg. Увидев это, Мюллер удивлённо приподнимает брови. Он берёт лупу и тщательно осматривает бляху.
ХЕЛЬГА
Вы хотите присвоить Фюрера себе. Сделать его частичкой вашего личного мелкого подленького счастья. Присосаться к нему, как паразит. Или что-то ещё, гораздо более страшное???
АННА-МАРИЯ
(рыдая)
Что вы такое говорите?..
ХЕЛЬГА
…И всё это – в тот самый момент, когда Германия защищает свою землю от кровавых жидо-большевицких орд! Не выйдет!
Анна-Мария рыдает.
Мюллер поднимает трубку чёрного телефона-«вертушки».
МЮЛЛЕР
(сняв наушник с одного уха, в трубку)
Мюллер говорит. Цвиллинга мне. Срочно.
ХЕЛЬГА
Ты не просто преступница. Ты враг. А врагов мы беспощадно уничтожаем. И ты это прекрасно понимаешь, ты ведь не дурочка. И ты прекрасно понимаешь, куда ты попала.
(подходит к Анне-Марии вплотную)
Зачем же ты упорно лезешь на дыбу или в газовую камеру? Это же чистое самоубийство. Зачем?!
АННА-МАРИЯ
Адольф Гитлер – мой отец!!! Я могу это доказать!..
ХЕЛЬГА
Докажи. Докажи мне это. Расскажи мне всю правду. Даю тебе последний шанс, Анна-Мария Хоффманн.
Мюллер, продолжая рассматривать в лупу оловянную бляху, говорит по телефону (второй наушник, куда транслируется допрос Хельгой Анны-Марии, по-прежнему на другом его ухе).
МЮЛЛЕР
Один Восемь Один Один литера А? Ты ничего не путаешь, Цвиллинг?
(слушает ответ)
Нет-нет, ничего особенного. Так, справки навожу. Спасибо, дружище. И Про «Конкисту» не забывай! Совершенно