Они забыли, что такое власть, а нам, не забывшим, завидуют и злословят. По их мысли, мы все, кто на восток от Бобруйска, деспоты, тираны и хамы.
А это не так, просто мы за власть до сих пор деремся, мы до сих пор верим в силу, и силы этой у нас больше, чем у них.
Так получилось не вчера и изменится не завтра. Мы объебем их, потому что мы для них – деспоты. А они для нас – нет.
Черно-желтый Франкфурт
В октябре 2002 года я после четырехлетнего перерыва посетил книжную выставку-ярмарку во Франкфурте-на-Майне. Главное впечатление от выставки – на весь «Восточный блок» мировой книгоиздательский бизнес положил с прицепом. Один полупустой павильон, где на 50-миллионную Украину нашлось примерно четыре квадратных метра площади. Рядом с турками, курдами и греками.
Российская эскпозиция отличилась тем, что привезла вывеску два на три метра в виде трехцветного флага. Под вывеской поставили компьютер, за компьютером сидела бабенка и смотрела как полагается – волчицей. И больше ничего, не было даже стульев. Наши издатели сидели краешками задов на полках для книг, являя собой живую иллюстрацию к выражению «хуй на жердочке».
Главные впечатления от самого Франкфурта – столько сволочи, сколько можно увидеть во франкфуртском трамвае за одну поездку, в московском метро не увидишь за полгода.
Турки, курды всех видов, какие-то паломники в белых халатах, индокитайцы, албанцы косовские и македонские на каждом шагу. Так обнаглели, что в центре города играют в три наперстка, как когда-то в Москве в Южном порту. И все они как будто чего-то ищут или ждут. Им всем почему-то нашлось место в трамвае самого богатого города Германии.
Там остро не хватало нас, которые расставили бы местных по местам. Как в Праге или Будапеште.
Наши зажравшиеся европейские братья вот-вот приползут к нам на коленях с мольбой подбросить им наших соотечественников. Как можно больше и сразу. Каждому нашему бандиту выпишут по ордену Почетного легиона – только спаси, браток, дай отдышаться от напора этих приезжих, нашедших в Европе благоприятную среду для обитания и размножения.
На остановке трамвая во Франкфурте стояла то ли кампучийка, то ли тайка – страшненькая, наверное, забракованная даже невзыскательными местными борделями, с коляской, в которой сидел полубелый ребенок. Умный франкфуртский трамвай не только открыл перед ней двери – опустилась специальная платформа, на которую нужно было закатить коляску.
Наша азиатская сестра не повела даже глазом – будет она коляску на платформу закатывать, если у нее дите полубелое!
Единственный во всем вагоне немец, сосредоточенно сосавший из банки пиво, подхватился с места, выскочил на улицу и занес коляску с полубелым ребенком. Азиатская сестра, как ни странно, поднялась по ступенькам сама. То есть не стала ждать, пока немец занесет и ее.
Потом немец застенчиво сказал «битте», на что будущая хозяйка Европы снова не издала ни звука. Не нужен ей во Франкфурте немецкий – это они, немцы, пусть по-индокитайски учатся.
Перед