комбайнеров и доярок, да и вообще очень мало портретов. Здесь были в основном натюрморты и пейзажи, часто попадались и такие, на которых вообще непонятно что изображено – просто цветные пятна и полосы, наподобие знаменитого «Черного квадрата». Многие из этих картин Надежде понравились, особенно одна – петух с ярким разноцветным хвостом и пылающим гребнем.
Один натюрморт, где ржавая селедка лежала на куске газеты, показался Надежде смутно знакомым.
– Где-то я видела что-то похожее… – проговорила Надежда вслух.
– Конечно, видела, – раздался у нее за спиной голос.
Надежда вздрогнула и обернулась.
Позади нее стояла Нина.
– Конечно, видела, – повторила она. – В Русском музее и в Третьяковке… Это ведь Кузьма Сергеевич!
– Кто? – переспросила Надежда, смущенная тем, что ее застали врасплох.
– Петров-Водкин, – пояснила Нина.
– Ах, ну да… ты извини, что я здесь хозяйничаю – искала, понимаешь, туалет…
– Да ничего, – Нина улыбнулась. – Только тут беспорядок, все руки не доходят прибраться. Осталось все, как при бабушке. Она здесь работала и здесь же держала картины, которые собрала за всю жизнь, – Юрий Васнецов, Константин Рудаков, вот даже Петров-Водкин, Тышлер… Какие-то работы ей дарили сами авторы, какие-то она покупала. Бабушка говорила, что работы больших, настоящих мастеров вдохновляют ее и вместе с тем не дают зазнаться, напоминают, что она пока еще не достигла настоящего мастерства.
– Надо же, а я и не знала, что у тебя была такая знаменитая бабушка!
– Ну да, бабушка не любила, когда об этом болтали. Она всегда повторяла: «Быть знаменитым некрасиво».
– Но вообще-то твоя бабушка была очень известна… в свое время, – осторожно проговорила Надежда.
– Да, она получила все существовавшие тогда премии, – в Нинином голосе прозвучала странная интонация, как будто она не знала – гордиться былой бабушкиной славой или стесняться ее.
– Ну, многие ее работы действительно мне очень понравились. – Надежда постаралась, чтобы ее слова прозвучали дипломатично: – Не все, конечно… но вот там портрет один пожилого мужичка, и девушка в простом платье…
– А ведь ты знаешь, Надя, именно благодаря бабушке я познакомилась с Георгием! – не удержалась Нина.
– Как так? – удивилась Надежда. – Насколько я знаю, твоя бабушка уже давно умерла?
– Вот представь себе, – Нина улыбнулась, – я пошла на выставку советского портрета в Русский музей, там были выставлены несколько бабушкиных работ. И вот перед одним ее портретом – это был портрет артиста Черкасова – стоял Георгий. И у него было такое лицо, что я не удержалась и спросила: «Вам нравится»? А он повернулся и говорит: «Очень! Вообще Нина Слепнева – выдающийся и совершенно незаслуженно забытый художник!»
Нина смущенно улыбнулась и продолжила:
– Понимаешь, Надя, я не удержалась и призналась ему, что я – внучка Слепневой, и мне принадлежит