Она выезжает домой ближайшим поездом. Скорую? Ни в коем случае. Ее же увезут в больницу. Напичкают сильнодействующими препаратами. Только не это.
Может быть, утро принесет что-то хорошее, Максим? Может быть, утро подарит ей облегчение?
Ты провел ночь без сна – и мозг твой искрил от перегрузки. Ты лихорадочно сопоставлял тысячи деталей, впечатлений, обломков разговоров, начиная со дня знакомства, хлопал себя по лбу, вскликивал «Слепец!», подпрыгивал с дивана и подходил к ней и вглядывался в ее лицо. И говорил вновь – «Ну конечно же!.. Слепец, слепец!»…
На рассвете она зашевелилась. Потянулась, откашлялась. Открыла глаза (ее прежний серо-голубой свет). Увидев его, радостно бросается на шею:
– Милый! Ты вернулся! Когда прилетел? Ночью? Почему не разбудил?
– Ты крепко спала.
– Мне надо умыться и привести себя в порядок.
Она скрывается в ванной и, судя по звукам, чистит зубы и принимает душ. Позже шумит вода в унитазе.
Наконец, она появляется – сияющая, свежая, прекрасная…
(Мир собирается воедино. Будто ничего не было. Ничего и не было.)
– Так почему ты меня не разбудил? – она улыбается, вытирая волосы полотенцем. – И почему прилетел раньше?
– Какое сегодня число? – холодно спрашивает он.
– Седьмое.
– Нет, восьмое.
– Этого не может быть…
Он протягивает ей мобильный телефон. Она не верит. Смотрит в свой телефон, в электронный календарь. Включает компьютер, чтобы заглянуть в интернет.
– Я что: проспала седьмое? – она тоже уже все понимает, но не хочет признавать правду.
– Нет, ты не спала.
– А что же я делала?
– Ты не помнишь? Тебе… было плохо…
Наверное, не надо было это говорить: она снова выключается, проваливается, взгляд меняется…
– Странно, что все часы идут неправильно, – заявляет она.
Он сидит еще рядом с ней, но уже бежит; он еще беседует с ней, терпеливо пытаясь нащупать дорожку к рассудку, но уже пустился наутек, сломя голову; приезжает ее мать (белая, как полотно), и он с великолепным спокойствием встречает ее, спокойно все пересказывает, давая тыл (она благодарит); он еще полчаса остается с ними, но уже давно удрал; говорит о необходимости обследования, а сам мчится и мчится прочь со всех ног…
Итак, все кончено, Максим. Милены больше не существует. Ты вычеркиваешь ее из своего будущего. Ты же не хочешь переломать себе жизнь. Две недели спустя звонит ее мать: Милена полностью поправилась, ничего подобного с ней раньше не было, она очень переживает из-за того, что тебя нет рядом. Тра-ля-ля.
Тебя нет рядом, Максим.
– Милена мне все рассказала. Она больна с детства. А вы это скрывали.
– О нет, у нее легкая возбудимость, сильная утомляемость, да, но не больна…
– Хватить брехать.
– Ну а как же ваши планы пожениться?
– Какой диагноз? Врачи Милене не нужны, потому что вы и так все знали, не так ли? Ну: какой же?
– Ты