(почти всех) святых с бесами? Обычно об этом мы знаем глухо. Это где-то в прошлом. Святой, житие которого осталось миру, – уже победитель. В его сердце горит немеркнущий свет и нам светит. Но через что прошли святые, прежде чем добыли свой свет, об этом чаще всего жития умалчивают, не вынести даже рассказа об этом простым смертным. И Сам Христос – не исключение. Не так просты были Его искушения в пустыне… Ну, конечно, Христос победил духа тьмы полностью и смертию смерть попрал. И святые, раз уж они святые, – победители тьмы. Но они знали великую скорбь и великие, непредставимо страшные, часы, а подчас дни и годы богооставленности.
В пространстве Достоевского это прежде всего князь Мышкин, все тот же больной юноша со своей немыслимой тоской душевной отъединенности от всего, всего… Всем все было дано, каждую мушку Бог как бы в ладони держал, и все-то ей было просто, а он, он один, изверженный – в пустыне. Нет, не физической – в метафизической, духовной пустыне, от веянья которой души содрогаются так же, как Мефистофель от царства Матерей…
И все-таки князь победил. Даже потом, вновь задушенный всем ужасом этого мира, все равно – он уже навсегда победитель – растерзан, но не затемнен. Его победа произошла еще где-то за страницами романа (как иногда люди уже рождаются почти светоносными, со следами битвы, произошедшей где-то в предсуществованиях).
Другие великие души бьются на страницах романов. И весь рассказ о них – ход этой битвы. Битва иногда кончается победой (случай Раскольникова), иногда еще вовсе не кончается, но есть ясное чувство (пророческое знание), что не может кончиться поражением (случай Ивана Карамазова); иногда исход битвы не ясен (так, видимо, с Вер-силовым в «Подростке»).
И только в случае Ставрогина битва великой души с черными демонами кончается полным поражением души.
Ставрогин выпит… без остатка. И если на первых же страницах романа Зосима предрекает Ивану Карамазову невозможность поражения, то Тихон Задонский с великой тоской, с нечеловеческим мучением чувствует уже как бы свершившееся в духовном мире поражение Николая Всеволодовича («Бесы»). Выход все еще есть! Но эта возможность – как возможность чуда. Чуда не происходит. Роман «Бесы» (этот самый мрачный из романов Достоевского) – пророчество о том, что будет, если победит демон.
Глава 11
Реальность и факты
Сам Достоевский – та великая душа, которая вызвана на бой страшным демоном небытия. Этот бой и есть дело его жизни. Он увидел дьявола лицом к лицу. И он бьется с ним.
В глубине души весь свет, собранный им, стянутый в некий узел, схватывается с тьмой, как святой Георгий со змием. Истинный свет, который знает душа, вспыхивает непостижимо ярко, и демон в этом освещении теряет свой блеск, свою неотразимость. Становится видно его безобразие. Он смешон. И несмотря на весь ужас: «Не боюсь твоего ножа!» (слова Хромоножки).
Это так. Более того: это самое главное в Достоевском. И за это – вечная благодарность, вечная любовь Федору Михайловичу! Вечная любовь,