папка представляла собой стопку кратких автобиографий, отпечатанных на машинке или на ротаторе, некоторые были написаны печатными буквами.
– Дело вот какое, – стал объяснять Манфреди. – Когда служащий хочет устроиться в какое-то солидное учреждение, он там не появляется. Просто отправляет почтой свою автобиографию и потом молится Богу. Компания переправляет этот материал нам, и мы проверяем в нем все сведения. Знаешь, как возвращаться в прошлое? То есть проверять ложные сведения об учебных заведениях, местах работы и так далее?
– Я иногда занимался этим в той фирме, где работал.
– Хорошо. Тогда в каждом месте, которое можешь одобрить, ставишь «В» и свои инициалы, а там, где этот человек лжет, ставишь «Н» и свои инициалы. Там, где чего-то не можешь выяснить, оставляешь пустое место. Если оставишь слишком много пустых мест или попадешься на фальсификации, потеряешь работу.
Есть и другие риски. Во-первых, у нас уже есть досье на многих этих типов, держаться на плаву они умеют как никто. Во-вторых – только не нужно болтать об этом, – ты дополняешь эти досье всем, что нашел в автобиографиях. Все, что мы узнаем об этих людях, хранится в архиве.
Другая работа с этим материалом – сущее наказание. Каждое утро нам доставляют массу газет. От тебя требуется быстро просматривать их и находить все, что можно внести в досье. Солидные газеты вроде «Таймс» сообщают о браках, смертях, повышениях в должности и всем таком прочем. В бульварных газетах содержатся сплетни. Ты просматриваешь их в поисках скандальных происшествий, где действующим лицом может оказаться служащий и где находишь что-то стоящее для внесения в досье. Вот, примерно, и все.
– Похоже, работенка та еще. – сказал Мюррей.
– О, ты к ней привыкнешь. По крайней мере она сидячая, это уже кое-что. И гораздо лучше доставки судебных приказов и повесток. Ты еще не получил крещения, а?
– В каком смысле?
– Так у нас называется первый случай, когда женщина при вручении ей судебного приказа плюет тебе в глаза. В судебных документах есть что-то такое, от чего рот женщины заполняется слюной, а потом, братец, тебе несдобровать. Вскоре научишься мастерски увертываться.
Мюррей посмотрел на него и понял, что Манфреди не шутит.
– Почти вся работа такая? Газеты и судебные повестки?
– Ну нет. Фронт работ, приятель, у нас широкий. Пока что ты знаешь только заключительную часть. Вскоре выяснишь, что представляет собой все остальное.
Мюррей выяснил. Он работал с управленческой папкой, доставлял судебные документы и получил крещение, отправлялся на дела вместе с Бруно Манфреди, и наступило время, когда стал отправляться на дела в одиночку. При этом сделал открытие, что если поднимаешь камень за хорошую плату, то не испытываешь особого отвращения при виде того, что ползает под ним.
За это он получал не только деньги, но и каким-то медленным, загадочным, не запланированным ходом дел дружбу Фрэнка Конми. Мюррей понял, что Фрэнк живет в жутком одиночестве, в одиночестве человека, который так долго держался