заоблачный идеал. Святости способен достичь каждый христианин, святость тождественна спасению во Христе.
Мне кажется, что святость – общехристианский талант, который дается каждому по мере его сил. О нем говорится в притче о талантах, его ни в коем случае нельзя зарывать в землю[11]. Кому-то даруется один, кому-то – два, а кому-то – пять талантов, и каждый из нас призван приумножить их. Тогда вступает в действие даже не геометрическая, а «Божественная прогрессия», которая делает человека святым для всей Церкви. Исполнение Евангелия и есть путь к святости. Вся история Христовой Церкви об этом свидетельствует.
Часто приобщение к святости происходит совершенно непостижимым образом. Мы почитаем благоразумного разбойника, распятого рядом с Господом[12]. На иконах он обычно изображается вступающим в рай с крестом в руках, а это значит, что жизнь его в итоге оказалась праведной. В чем же может заключаться святость разбойника? В маленьком и, казалось бы, спонтанном сердечном движении, в кратком свидетельстве о Христе. Но это свидетельство оказалось венцом всей его жизни, в которой, как думали многие, ничему праведному места не было. Но то, что вызревало и происходило в душе этого человека, нам неведомо. Результат же оказался именно таким…
Внешне современные христиане почти не выделяются среди окружающих их людей: мы не исцеляем больных, не изгоняем бесов, не говорим на множестве языков, не пророчествуем, не передвигаем горы и не ходим по водам. Ну и что? Если мы окажемся способны всю свою жизнь продвигаться ко Христу пусть и скромными, пусть и едва заметными шагами, нас будет изменять Сам Господь Своей милостью и через Свою Церковь. Если наш путь к Нему не прервется по нашему небрежению, он окажется путем к святости.
Жаль, но многие понимают святость как что-то такое, чего по определению нам достичь не дано. Даже свое спасение человек может начать воспринимать как нечто, совершающееся без его активного и свободного участия, исподволь приучив себя к ложной мысли: «Что ни делай, как ни живи – все равно не спасешься!» Потому что ведь, «аще праведник едва спасется, аз где явлюся, грешный?». Действительно, если даже праведники – наши теплые заступники и духовные поводыри – считали себя великими грешниками, недостойными спасения, то «обычному человеку» остается лишь бессильно развести руками. В таком случае «наше дело малое» – регулярно исповедоваться и причащаться, посещать воскресные службы, соблюдать посты и в свое время вместе с другими строем отправиться на Страшный суд, где Господь нас непременно помилует, хотя бы потому, что ничего особенно ужасного в жизни мы старались не делать. И помилует, разумеется, не за горячее покаяние и стремление к Свету, а «в силу необходимости», потому что по-другому никак нельзя…
Церковь при таком взгляде на духовную жизнь может представляться этаким непотопляемым «ковчегом спасения», который несет людей по волнам бушующего моря житейского, а сами они, с комфортом расположившись