(«Метаморфозы», 1).
77
Дата написания «Оды на победу Государя Императора Петра Великого», из которой взята цитата, точно неизвестна. Первая публикация оды относится к 1755 г. Цитируемая мной версия восходит к 70-м гг. XVIII в. В сравнении с предыдущей версией, она содержит некоторые изменения, цель которых, прежде всего, – добиться более явственных отличий от стиля Ломоносова. Третья строфа, например, в других версиях полностью отсутствует, и не случайно она является примером приема «семантической эквиваленции», типичного для Сумарокова и его школы (см. об этом: [Klein, Zivov 1987: 244–257]).
78
См.: [Мелетинский 1976: 206].
79
См.: [Bohme, Bohme 1996: 37–38].
80
См. [Boele 1996: 216]: «This entirely destructive role of the Swedes corresponds to the actorial function of the chaotic forces that feature in any cosmogonic myth».
81
О Петре I как демиурге см.: [Kрыстевa 1992].
82
Представление о создании города одним мановением руки Петра встречается позднее в стихотворении Вяземского «Петербург»: «Я вижу град Петров чудесный, величавый, / По манию Петра воздвигшийся из блат» [Вяземский 1818: 118]. Вяземский очевидно выстраивает семантику этих строк на двусмысленности выражения «по манию» («по воле» и «одним движением»).
83
См. также в подобном контексте начальные строки поэмы Пушкина «Медный всадник»: «На берегу пустынных волн / Стоял ом, дум великих полн» [Пушкин 1978: 9].
84
Об употреблении личного местоимения в качестве имени собственного и о процессе именования в целом (с присущим ему совпадением знака и имени) как специфическом типе семиозиса в мифологическом сознании см.: [Лотман, Успенский 1992].
85
См.: [Стефан Яворский 1708]. О проповеди см. ниже 1.3. и главу II, 1.3.
86
О призрачности как проявлении сущности Петербурга в контексте его основания см. изящную стилизацию финской легенды в рассказе В. Ф. Одоевского «Саламандра» [Одоевский 1981, Т. 2: 146]: «И стали строить город, но что положат камень, то всосет болото; много уже камней навалили, скалу на скалу, бревно на бревно, но болото все в себя принимает и наверху земли одна топь остается. Между тем царь состроил корабль, оглянулся: смотрит, нет еще его города. «Ничего вы не умеете делать», – сказал он своим людям и с сим словом начал поднимать скалу за скалою и ковать на воздухе. Так выстроил он целый город и опустил его на землю».
87
См. об этом: [Топоров 1995: 272 и след.]. Ср., например, изложение этой основоположной дихотомии между имманентной природе Москвой и трансцендентным природе Петербургом у Д. Мережковского [1914: 9 и след.]: «Из русской земли Москва выросла и окружена русской землей, а не болотным кладбищем с кочками вместо могил и могилами вместо кочек. Москва выросла – Петербург выращен, вытащен из земли, или даже просто «вымышлен»».
88
О хвалебной речи см. ниже 1.3.
89
С одной стороны, Бужинский, в рамках полемики о начальных трудностях при строительстве Петербурга (подробнее об этом см. ниже 1.3), приводит