прекрасна, но все равно клеткой оставалась. Они и с женами поступали так же жестоко и подло, как с Михаилом и его сыновьями. Именно потому они и стали первыми в смутные времена.
Она, наконец, прониклась жалостью к Марии, такой растерянной и рассеянной та не была никогда.
Глава 17 Боль и горечь
Наконец, рассказав обо всем и не в силах больше с ней оставаться, Ольга отправилась в сад, залитый лунным светом. И таким таинственным и прекрасным он показался, когда медленно двигалась она по лунной дорожке.
Ей показалось, что в чужом мире она осталась в полном одиночестве. Может, впервые ей не было дела до того, что происходит за закрытыми тяжелыми дверями – такой убогой показалась ей та суета, в которой она пребывала все это время.
Как хорошо бы растворится в мире, чтобы ничто не волновало и не тревожило
Из своих покоев князь Иван наблюдал за одинокой фигурой в лунном свете. Он не мог ее разглядеть, только полагал, что это была Ольга. Но куда и кому она спешила в такой час?
Ему хотелось последовать за ней. И может быть, он получил бы то, о чем мог только мечтать. Но все изменилось. Теперь он не двинулся с места. Она была коварной и страшной девицей, не стоило из-за нее коверкать жизнь.
№№№№№
Мария оставалась в смятении. Ольга ушла, столько всего наговорив и бросив ее одну. Как она могла так поступить? И, небось, остается в объятьях какого-то воина. И смеется над нею звонко. Может и не смеется, потому что понимает, что вместе с княгиней и сама пострадает, но уж точно не сильно обо всем печалится.
Княгиня с ее куриными мозгами никогда не могла ценить того, что делают для нее другие, верные и преданные люди. Она все время оставалась недовольной и винила других во всех грехах. Ее обидные слова все еще звучали в ушах. А ведь еще вчера она была уверена, что хуже быть не может. И хотя оставалась она совсем одна, но прозвучал рядом странный голос, одно только слово было произнесено – Монастырь.
Со страхом и тревогой она ждала рассвета и никак не могла его дождаться.
№№№№№
Когда князь, наконец, пробудился, он почувствовал, что в его покоях кто-то находится. Легкая и нежная ладонь коснулась его руки. Он готов был вскрикнуть, но сдержался. Перед женщиной, кто бы она ни была, не стоит показывать слабостей, а тем более испуга.
А дальше он погрузился в озеро нежности, да так глубоко, что забыл обо всем на свете. Она не подавала голоса, боясь выдать себя. Разглядеть ее во тьме кромешной было невозможно. И он отвечал на ее нежности с великой радостью. Он понимал только одно – это была какая угодно дева, только не его Мария.
Его тайная наложница исчезла так же неожиданно, как и появилась.
Ольга с усмешкой вспомнила, как князь старался удержать ее в минуты нежности.
Решившись на такой дерзкий шаг, она усвоила, что он вовсе не чужд всех страстей человеческих. Вот об этом при случае ему можно было напомнить.
Решилась