с кружевной грудью, подбежал к окну, громко стуча пятками по полу, словно молотками. Из своей комнаты показался заспанный взлохмаченный Верум. Улит, распахнув окно, высунулся наружу. Насмотревшись на представшее перед ним зрелище, он обернулся к Веруму.
– Сегодня выходной! – злобно начал набирать скандальные обороты Улит. – Первый мой выходной за десять дней! Я работал по 24 часа в сутки! А меня разбудили в кромешную рань, в 16 часов! Я хотел наполнить бочонки… в смысле, выспаться как следует… Это ты, Верум, будешь целый день бесноваться от безделья, а мне Слунцем до позднего вечера заниматься! А они…
– А они… – повторил Верум, выглядывая в открытое окно.
– А они вместо одного грузовика пригнали целую кучу грузовиков! Верум, они издеваются над нами! В будни присылают по одному грузовику, а в выходные все которые отыщутся в городе! И ревут, ревут ими!
– Да успокойся ты. Не видишь, грузовики мимо едут.
По дороге растянулась медленно движущаяся колонна машин, гружённых досками, щебнем, песком, какими-то металлическими блоками и красными коробками, чёрными мешками и мешочками, синими рулонами и свёртками, и чем-то угловатым и закрытым тентами. Замыкали процессию грузовики, едущие парами, но пары выглядели чудно. Первая машина ехала нормально, вторая пятилась, прижимаясь к заднему борту первой почти вплотную. Каждый из участников необычного тандема вёз толстые и непомерно длинные брёвна. Именно размеры брёвен и вынуждали к такой своеобразной транспортировке. Всего имелось шесть пар. По обочине их то и дело обгоняли более мобильные и скоростные грузовики-одиночки, продолжавшие выезжать откуда-то справа. Улит воскликнул:
– Что за кретинский способ перевозки брёвен?! Машины едва плетутся! Им не хватило ума распилить брёвна? Муслины всё-таки идиоты! Идиоты! Не спорь со мной!
Обозлившийся и разбуженный в свой первый выходной Улит так сильно топнул босой ногой, что отбил пятку. Зашипев и подтянув ногу на манер аиста, Улит, опёршись о подоконник, обнял стопу рукой.
– Будь они прокляты, сучьи дети! – едва не плача от злости простонал ценитель современного искусства.
– Способ, между прочим, нормальный, – заметил Верум, не обратив ни малейшего внимания на страдания Улита. – Видимо, им нужны именно длинные брёвна.
– И зачем?
– Понятия не имею… Но боюсь, сейчас мы это узнаем.
Из коридора донеслась знакомая поступь, обладатель которой неотвратимо, как рок, приближался к номеру землян.
Раздался стук в дверь, и в комнату тут же ввалился Трощ, непонятно для чего стучавший в дверь, так как Верум даже не успел ни подойти, ни словом разрешить войти. Улиту же до стука и вошедшего горовождя не было никакого дела. Его занимала ушибленная пятка.
– Славных ночей, важные земляне, славных ночей! А я опасался, что разбужу вас. На днях я подарил Веруму чашку, слепленную для вас моей дочерью, важные земляне. Помните, Верум? Но подарил чашку слишком