он. – Лет десять назад между Никитовной и нашим селом Оглоблино вдоль дороги, по которой мы едем, были две большие деревни. Теперь их не стало, и на больших просторах безлюдье. Даже волки завелись, благо охотники их отстреливают. Им за каждого убитого серого хищника хорошие деньги платят.
Дорога монотонно поднималась между смешанным лесом и клеверным полем. И вдруг открылась просторная панорама с зелёной местностью и голубым небом, по которому плыли лёгкие облака. Дорога резко уходила вниз к мосту через ручей и к показавшимся деревянным домикам небольшого поселения.
– Вот и родное село Оглоблино, – задушевно произнёс парторг, остановил машину и предложил:
– Выйдем, постоим чуточку, я вам расскажу, что где.
Выбравшись из автомобиля, они стояли и смотрели на великолепный пейзаж. Парторг влюблённо, самозабвенно объяснял:
– Село Оглоблино, как бы спрятавшись, протянулось полосой по низу полого склона лощины, вдоль ручья, которого из-за кустов не видно. Вон то громоздкое белое каменное здание – клуб. Двухэтажный дом – школа. В самом дальнем конце села между деревьями просматривается длинное строение барачного типа – правление колхоза. За селом виднеются шиферные крыши: с одной стороны – коровник, с другой – свинарник. А теперь пора в школу. Я из райкома партии позвонил Белопёрову, чтобы он нам её открыл, ключ – у него.
Воронов и Ситников подъехали к мрачному бревенчатому двухэтажному зданию с маленькими окнами и крышей, покрытой чёрным толем.
– Это наша школа, – гордо объявил парторг и, увидев на лице педагога разочарование, взволнованно, торопливо заговорил:
– Она строилась сразу после окончания войны. Государство изыскало кое-какие средства. Закупленного леса хватило только на первый этаж. Разобрали старый амбар на брёвна, но и их не хватило. Строили всем миром. С каждого двора принесли, кто что мог, и с 1 сентября 1945 года школа заработала. Это была незабываемая радость для той детворы. Мне тогда было семь лет. Учеников приходило много, сидели по четыре человека за партой. Занимались в две смены. Посещали нашу школу и дети из других деревень. Для них построили интернат. Электричества не было, всего одна керосиновая лампа на столе учителя тускло светила. И учились ведь, и учились неплохо, большинство затем выбилось в большие люди. Я после этой школы окончил сельскохозяйственный техникум, – парторг помолчал, затем решительно открыл дверцу автомобиля, вылез и поспешил в школу. Ситников едва успевал за ним.
Учитель математики с любопытством и грустью рассматривал небольшие классные комнаты с маленькими окнами, маленькие чёрные доски на стенах, старые грубые чёрные парты с вырезанными на них надписями. В правом переднем углу каждой комнаты стояла кирпичная печка. К двухэтажному зданию был пристроен спортзал. Когда они вошли в него, парторг с гордостью продемонстрировал немногочисленные спортивные снаряды и сообщил, что,