очень богаты! Богаты до отвращения, настолько, что это даже кажется немного греховным. Они живут в огромном, прекрасном доме в Виргинии, вы никогда не видели ничего подобного. Я-то родилась и выросла в этом доме и уверена, что, когда вы увидите его, наш коттедж покажется вам хижиной. И разве я уже не успела упомянуть, что теперь мы будем жить с ними – моими отцом и матерью?
Она предлагала нам это утешение, неуверенно и слегка подобострастно улыбаясь. Эта соломинка не спасла меня от пучины страхов и сомнений, в которую погрузили ее слова и поведение. Мне совсем не нравилось, как она виновато отводила глаза, когда я смотрела на нее. Она наверняка что-то скрывала.
Но она была мамой.
И папы с нами не было.
Я подхватила Кэрри и посадила ее на колени, крепко прижимая к себе ее маленькое теплое тело. Я пригладила влажную прядь ее золотых волос, упавшую на лоб. Бедняжка потупила глаза и надула похожие на розовый бутон губки.
Взглянув на Кори, прислонившегося к Кристоферу, я сказала:
– Близнецы устали, мама. Их пора кормить ужином.
– У нас еще достаточно времени, – нетерпеливо заявила она. – Нам нужно все спланировать и упаковать одежду, потому что уже сегодня мы должны успеть на поезд. Все ваши носильные вещи надо уместить в два чемодана. Поэтому я рекомендую вам взять с собой любимые вещи и только те игрушки, с которыми вы просто не можете расстаться. И не больше одной игры. Я куплю вам, сколько вы захотите, когда мы приедем. Ты, Кэти, выберешь игрушки и одежду, которая больше всего нравится близнецам. Постарайся отбирать как можно меньше. Мы не сможем взять с собой больше четырех чемоданов. Еще два нужны для моих вещей.
Боже праведный! Итак, все это было взаправду. Мы действительно уезжали, оставляя почти все. Мы четверо могли забрать лишь то, что поместится в два чемодана. Одна только моя кукла Тряпичная Энн занимала полчемодана. И в то же время я не могла оставить ее, мою любимую куклу, которую папа подарил мне еще в три года! Я поневоле всхлипнула.
Пораженные, мы сидели на диване, уставившись на маму. Ей стало ужасно неловко, и, вскочив с места, она начала мерить шагами комнату.
– Я ведь уже говорила, что мои родители очень состоятельные люди.
Она попыталась снова бросить на нас с Кристофером ободряющий взгляд, но быстро отвернулась, пряча лицо.
– Мама, – сказал Кристофер, – что-то не так?
Я удивилась, что он задал ей этот вопрос. И так было ясно, что все не так.
Она ходила из стороны в сторону, и ее длинные изящные ноги время от времени появлялись из прорези в блестящем черном халате. Даже в трауре, одетая во все черное, она была красива, ее не портили и тени под обеспокоенными глазами. Она была так прекрасна, и я так любила ее; о, как я любила ее тогда!
– Правда, есть одна маленькая деталь, о которой я должна поставить вас в известность до того, как вы встретите моего отца – вашего дедушку. Много лет назад, когда мне было восемнадцать, я совершила серьезный проступок,