я о тебе от тех, кто тебя видел, либо беседовал с теми, кто тебя видел; слухи только и твердят о том, как славные Паладины Замка Обета уловили в Великом Озере дивную и бесценную жемчужину; и едва разглядел я твою красоту, как тотчас же понял, что помянутая жемчужина находится не иначе как перед моими глазами».
«Оставим это, – отвечала Заряночка, не меняясь в лице. – Теперь скажи мне правду, ровно так же, как говорила с тобою я, почему ты столь упорно уговариваешь меня пробудить нынче ночью Серых Овнов?» Рыцарь помолчал немного, и при взгляде на него показалось девушке, что в лице её собеседника отразилось смятение; но, наконец, отозвался незнакомец: «Неправа ты, говоря, что мне дела нет до твоего удовольствия, и покоя, и блага. Казалось мне, да и сейчас кажется, что весьма на пользу пошло бы тебе, кабы удалось пробудить нынче ночью Серых Овнов; а снова подобной возможности тебе может и не представиться, как сказал я прежде. Поверь: очень бы мне хотелось, чтобы исполнилось сокровенное твоё желание. А бояться тебе призраков нечего, ибо губят они только негодяев да глупцов».
Тут под пристальным взглядом Заряночки рыцарь запнулся и смешался, и, помолчав немного, признал: «Ты клещами вытягиваешь из меня правду; ибо, помимо всего прочего, хотелось бы мне удержать тебя при себе дольше, чем вышло бы, кабы мы проследовали вместе вниз по ручью и выехали из долины, и отправилась бы ты дальше одна».
Заряночка призадумалась, рыцарь же не сводил с неё жадного взгляда; и вот снова заговорила девушка и молвила: «Теперь я скажу тебе вот что: я непременно дождусь ночи и брошу вызов призракам, к чему бы это ни привело». – «Я же, – ответствовал незнакомец, – всё сделаю для того, чтобы меньше ты меня боялась; ибо, когда стемнеет, я разоружусь и тебе оставлю на хранение свою кольчугу, и меч, и кинжал». Отвечала Заряночка: «Хорошо; я возьму их, дабы искушение не взяло над тобою верх».
Более они о том не говорили; а к тому времени от полудня минуло пять часов. Заряночка поднялась на ноги, ибо тяжко ей было сидеть неподвижно и дожидаться ночи; она вышла за пределы первых двух кругов Серых Овнов, что далее располагались в менее тесном порядке, и оглянулась по сторонам, рассматривая чёрные скалы слева и справа, и гигантскую чёрную стену у самого выхода из долины, и синюю гряду гор, что поднималась над скалами; затем взор её скользнул вниз, на ровное дно ущелья, и пригляделась девушка повнимательнее сквозь строй серых камней. Но вот что-то словно бы приковало к себе её взор; тут же позвала к себе Заряночка Чёрного Рыцаря, что бесцельно бродил рядом, не сводя с неё глаз, и сказала ему: «Прекрасный сэр, далеко ли и хорошо ли ты видишь?» – «До сих пор на близорукость мне жаловаться не приходилось», – отвечал её спутник. Тогда Заряночка протянула руку, и указала пальцем, и спросила: «Не видишь ли ты чего необычного вон там, в верхней части долины?» Отозвался рыцарь: «Слишком ясно вижу я руку твою и запястье, и ослеплённый взор мой не различает ничего другого». – «Прошу тебя, перестань дурачиться, – отвечала Заряночка, –