поймут, что королева – самозванка, мне несдобровать!
– Науки – убежище от страха! – негромко произнес Эщам, раскрывая книгу.
Я хмыкнула в ответ. От страхов и душевных терзаний мне отлично помогала работа. Много работы, с раннего утра до позднего вечера. Частенько я выползала последней из банка вечером в пятницу, пугая взъерошенным видом охранников, чтобы первой поприветствовать их в субботу. А еще – теннис и кофе. Много кофе!
Интересно, как в одна тысяча пятьсот пятьдесят девятом году обстоят дела с двумя последними позициями?
Тут полумрак комнаты наполнил певуче-прекрасный древний язык. Я закрыла глаза, блаженно вытянулась в кровати, чуть ли не урча от удовольствия, потому что понимала все, все до последнего слова! Пусть память мне не оставили, но я знала все языки, которыми владела покойная Элизавета.
Лежала и слушала. Затем беззвучно плакала, скорбя о женщине, которая любила речи Демосфена, к постели которой Роджер Эшам принес «Илиаду». Плакала так долго, пока не заснула совершенно незаметно для себя.
Глава 3
Я проснулась, когда неяркое зимнее солнце уже пробивалось сквозь тяжелые ночные занавеси. Открыла глаза и наткнулась на внимательный взгляд Кэти Эшли, дожидавшейся моего пробуждения в кресле возле кровати. Это была темноволосая, слегка полноватая женщина лет пятидесяти, с начавшим уже увядать, но все еще хранящим следы былой красоты лицом.
– Дорогая моя! – воскликнула няня. – О, девочка моя!.. Хвала Господу! Ты пришла в себя!
– Доброе утро, Кэти! – улыбнулась я, удивленная горячностью ее тона. – Да, я пришла в себя, и все благодаря твоим заботам! Каждый раз, когда открывала глаза, видела тебя рядом… Поверь, я никогда не забуду о твоей преданности!
Может, чужую память мне не оставили, но с моей было все в порядке!
– Ты и так одарила меня куда больше, чем мне могло бы присниться в самом смелом сне, – произнесла женщина. – Ведь я начинала простой служанкой, приехавшей из глуши Девона, затем стала камеристкой, а теперь… Ты возвысила меня до невиданных высот!
– Кэти! – улыбнулась я в ответ. – Такая преданность должна получить соответствующую награду.
Тут она спохватилась.
– Как самочувствие моей королевы?
– Хорошо. Настолько хорошо, что я собираюсь встать с кровати.
Это была истинная правда – в голове прояснилось, боль в животе ушла и не спешила возвращаться. Поэтому для начала я села, прижавшись спиной к пышным подушкам, что украшали изголовье. Обвела взглядом комнату, заставленную изящной мебелью, с восточными коврами на полу. Около большого окна стоял письменный стол с торчащим из чернильницы серым гусиным пером. В дальнем углу притаился клавесин. Надеюсь, меня не заставят развлекать придворных игрой на этом орудии пыток?.. А то ведь придется признаться в разыгравшейся амнезии!
В этот момент Кэт стиснула меня в объятиях, да так, что я оказалась намертво прижатой к пышной груди, стянутой жестким лифом синего платья. Мысли меня покинули, кроме