пошла ты на фиг. Дай мне аскорбинку, и я сразу выздоровлю.
Такого оборота Катька не ожидала. Не проявлять уважение к врачу!!! Экая наглость!
– Я те счас как тресну, сразу выздоровишь! Не нужны нашей больнице такие больные, и мест у нас уже больше нет. Давай, пошла отсюда! – проявляла Катька характер рассерженной санитарки.
– Да и не очень-то и надо, – не отступала Ленка. – Когда я буду врачом, я тоже тебя лечить не буду. Вот это заявочки! Когда это она собиралась быть врачом? Ведь врач здесь только один – она, Катька. И больше никто. Она прикусила губу и пошла дальше на помощь другим «страдающим». И откуда это только бралось у нее: сноровка, понимание в какую игру играет, нет однообразия, ко всем разный подход, различное лечение, одному укол, другому компресс, третьему горло замотала, четвертому градусник, пятому аскорбинку и так далее.
– Катя, Катя, да ты оглохла что ли? – в дверях в группу стояла мама. И пациентов как будто убавилось, уже половину разобрали родители. Как быстро пролетело время. А она как будто и не наигралась еще. Ну почему мама так быстро сегодня пришла? Бывает ждешь-ждешь ее – не дождешься, а тут на тебе, как нарочно! Катька подбежала к маме:
– Мамочка, милая, смотри, что у меня есть! Давай попросим, чтобы нам домой дали, а завтра мы принесем!
– Ну что ты, доченька, кто ж нам даст? Воспитатели несут за него материальную ответственность. Я даже просить не буду, завтра придешь и снова будешь играть,– быстро говорила мама, напяливая на взъерошенную дочуру ее любимое пальто с песцом.
– Что– то опять воротника твоего поубавилось, – заметила мама, – скоро останется одна тряпочка.
– Это Лешка-дурак, ну, я ему влепила, как следует, но было поздно. Целый клок выдрал, гад, – оправдывалась Катька, обдумывая тем временем, что зря это она так на самом видном месте аккуратно сложила врачебную амуницию.
–Мам, я быстро, – и пока воспитатель вышла из игровой, она прямо в сапогах стремглав метнулась к форме, быстро открыла шкаф и засунула ее под книги наверх, куда только могла достать ее маленькая «докторская» ручка.
По дороге домой Катька выпрашивала у матери купить ей такой же халатик и шапочку, а остальное у нее уже все есть.
–Лечить куклу и Мишку есть чем, а в чем – нету, – вздыхала она, – а это не по-настоящему.
–Хорошо, хорошо, – отвечала мама. – Увидим, где продается, и сразу купим, – заверяла она, отлично зная о том, что нигде в ближайшее время она эту атрибутику не встретит, так как в магазинах на то удивительное начало семидесятых ничегошеньки и не было из того, чем хотелось порадовать себя и тем более детей. И поэтому переживать по этому поводу особо и не стоило, так как страна незаметно для себя и для всех советских тружеников медленно переходила в эпоху так называемого застоя. С голоду умереть было невозможно – у народа всегда были деньги на водку, буханку хлеба и завтрак туриста. И еще оставались деньги, только тратить их было не на что, так как в Москву, где было абсолютно все, но в очередях, не наездишься,