надеясь на его испанскую горячность:
–Дени,– сказал я в глубокой якобы задумчивости, – Дени, а не подыскать ли нам какой-либо уютный притон для утех и отдохновения со свободными об эту пору дамами? Ведь нам есть что показать, а тем более рассказать женской половине этого населённого пункта, говоря армейским языком. Про окопы, посвист пуль, фланговые атаки и…
–Дик, – довольно грубо перебил меня Торнадо, – ты опять не вовремя и не к месту задумал посягательство на честь французских дам, возможно, даже публичных. Ведь мы не освоились, не знаем местных обычаев и нравов, а что важнее, так это возможностей здешних женщин. И я тебе сажу по-простому и по-дружески – не парь мне раньше времени мозги. Лучше заглянем в какой-нибудь кабак и пропустим по стакану бордо для укрепления тела и духа.
На это предложение я немедленно согласился.
–Конечно пропустим, мой дорогой друг,– я уже начал воодушевляться предчувствием.– А что до уклада жизни, то мне ещё при первой отсидке один старый галл, прививший азы французского наречия, прояснил порядки здешних домов терпимости законом. А поэтому стесняться…
–Мистер Дик,– официально перебил меня бывший циркач.– Упрямо говорю тебе – мы ещё успеем пройти полный курс практической венерологии и отведать знаменитой французской кухни и её кухарок. А сейчас,– смягчил он тон,– заскочим в ближайший подвальчик, где за бутылкой вина что-либо спланируем и проведём ревизию наших скудных капиталов.
Это было очень разумно и вселяло надежду, что наш тандем не успокоится на достигнутом в этой забегаловке. Мы покинули не насиженную ещё скамью и, пройдя по улице Мансо с десяток ярдов, наткнулись на желанное заведение. Правда не в подвале, а прямо на улице со столиками под зонтами.
Мы благородно расположились подальше от посторонних глаз и, подозвав гарсона, заказали кой-чего перекусить, а чтоб в дальнейшем не отвлекаться от приватной беседы, сразу по бутылке доброго французского вина, особо не интересуясь выдержкой, но спросив о крепости напитка. Когда же стол был накрыт и мы ополовинили свою стеклотару, закусив какой-то морской сволочью, Дени изрёк:
–Ну и что будем делать?
–Как что? Ведь сам предлагал пересчитать капитал и процветать далее, наслаждаясь прелестями дам и мирной жизни.
–Сейчас и пересчитаем, – немедля согласился Дени, зная, что со мной в принципиальных вопросах спорить бесполезно, как и в остальных тоже.
Стали считать. Камни сложились быстро и по нашим прикидкам их хватило бы на месяц скромной жизни при скудном пропитании и без загулов. А вот франки, что нам дал добрейший капитан Анри за один такой же камушек по курсу им же самим и придуманном, я считать отказался, так как за время военного лихолетья успел подзабыть не только основы строгого счёта, а также и грамотного письма. Но Дени сказал, что расплатиться за обед хватит с лихвой и я с радостью ему поверил, ибо верить было больше некому.
Выпив