немного дальше. Наконец и с нашей стороны показался проём. Он тоже был исполинским – до следующей вертикальной балки не добросишь и камнем. Мы с другом задрали головы – верхняя балка фермы была высоко, ох как высоко…
Но парни из ремесленного училища просто так не отступают. Ни слова не говоря, мы разобрали своё снаряжение. Лазерный дальномер линемёта показал высоту двадцать с лишним метров. Чтобы прицелиться, пришлось выйти почти на середину Шоссе. Стрелял мой друг, а я смотрел за машинами. Выстрел оказался точен – линь с грузом перелетел через верхнюю балку и запрыгал в проёме фермы – в пустоте, на фоне утренних небес. Линя едва хватило, чтобы спустить грузик с другой стороны. И ловить груз с линём оказалось занятием не для слабонервных – он раскачивался на ветру и мелькал где-то среди бликов искрящейся далеко внизу Уараты. Никаких перил или заборчиков на сооружениях древних предусмотрено не было, и мы, стоя на самом краю, пытались по очереди ухватить конец линя, держась за руку товарища. Один ловил, а второй стоял, крепко расставив ноги, и специально не смотрел вниз, чтобы голова не закружилась у обоих сразу. В итоге нам всё удалось. С помощью линя мы перетянули через ферму трос и закрепили его, стянув захватами у основания вертикальной балки. Можно было лезть… И мы сделали это не мешкая, боясь дать хоть малейшую слабину. Потом уже не решишься – страхотища-то какая…
Наверху мы оказались удивительно быстро. Наверное, тоже со страху. Я потом, как ни старался, так и не смог вспомнить, как мы поднимались по тросу на двадцатиметровую высоту. После тренировок на заброшенном заводе руки на захвате-рычаге работали как заведённые…
Взобравшись и отдышавшись, мы увидели потрясающую картину. Ферма, плавно уходя ввысь, прорезала небо, словно раскалывая его пополам. У основания верхняя грань этой гигантской бетонной арки была шириной несколько метров и шла под пологим наклоном. Однако с каждой сотней метров подъём становился всё круче, а дорожка, ведущая нас в небо, – всё уже.
Друг мой, шагавший впереди, двигался всё медленнее. Когда ширина верхней грани фермы стала менее двух шагов, Феру остановился. Далеко впереди полоска бетона, на которой мы стояли, казалась узкой, словно нож, а вершина фермы была даже ещё не видна, терялась где-то в слепящем зените. Феру оглянулся, и по его глазам я понял всё.
Вокруг нас было безопорное пространство – мы поднялись метров на семьдесят, и совершать лишние движения было страшновато. Я осторожно приблизился к другу и положил ему руку на плечо.
– Давай я пойду первым.
Чтобы разминуться на узкой бетонной грани, нам пришлось обняться. Оказавшись у начала тропинки, круто уходящей прямо к голубому небу, я тоже сначала помедлил – мне и самому стало не по себе. Смотреть в спину товарища было куда легче. Но возможность увидеть Космодром манила меня, помогала пересилить страх. И я медленно пошёл вперёд