этаж, прятавшейся в нише стены.
Там, в нише, меня поджидал пресс-секретарь Кондуктории. Видимо, его вызвал охранник. Секретарь спустился, но навстречу ко мне не вышел. Неужели за те несколько раз, что я здесь бывал, он меня так и не запомнил? Странно, адвослужба на нашей планете не так уж многочисленна, а каждый приход агента с посланием от Космодрома – это стресс… Неужто правительственный пресс-секретарь просто прятался, втайне лелея надежду, что нервотрёпка с обязательным приёмом посланника сама собой рассосётся? Это до какой же степени нужно одуреть в этом сумрачном покое…
Пресс-секретаря звали Стап, он был в сером костюме, отменно подогнанном по его сухощавой фигуре, имел безукоризненно благородный профиль и безукоризненную же причёску процветающего мужчины среднего возраста. Его столь же безукоризненный блокнот для записей в дорогой обложке был пуст, что господин пресс-секретарь пытался от меня скрыть – по его мнению, гораздо лучше было, чтоб я думал, что сегодня день Председателя загружен до предела.
– Слушаю вас, – предельно вежливо обратился ко мне Стап из тёмной ниши.
– Я с Космодрома, – спокойно ответил я.
А что? Не соврал же…
– Что-то очень срочное? – не глядя на меня, Стап чуть приподнял брови, озабоченно рассматривая пустую страницу рабочего блокнота.
Такой глупый вопрос нужно было ещё суметь задать! Я в ответ только снисходительно пожал плечами. Виновато поглядев на меня, пресс-секретарь чуть замялся.
– Господин Председатель сегодня неважно себя чувствует… – признался он, чуть понизив голос. – Возможно, стоит перенести…
Я покачал головой. Конечно, меня такой вариант никак не устраивал – и этому типу было вовсе не обязательно знать, почему. Да и разве придёт кому в здравом уме в голову откладывать приём посланника от самого Космодрома? Я мог ручаться, что вопрос был задан наудачу.
И действительно, пресс-секретарь только скорбно покивал в ответ.
– Что ж, я понимаю, – вздохнул он. – Любовь к Родине не знает выходных… Но вам придётся некоторое время подождать…
Я не совсем понял, при чём он тут приплёл любовь к Родине, скорей уж тогда служение… И ещё я не понял, при чём здесь выходные – они закончились позавчера. Выходит, они в своей резиденции так бурно их проводили, что до сих пор никак очухаться не могут? Тогда придётся ждать довольно долго… Это пока никак не нарушало моих планов – просто намечалось дополнительное испытание для нервов…
Я уселся на тёмную кушетку, почти незаметную у выкрашенной в чёрно-коричневые цвета стены, и вытянул ноги на середину коридора. Я старался ни о чём не думать, руки засунул в карманы куртки – понимал, что за мной наверняка наблюдают, и если я как-то выдам своё волнение, могут что-то заподозрить. Глаза постепенно привыкли к темноте, и лишь тогда я стал различать дизайнерский