медведь в своей берлоге,
Не видно ни души вокруг.
Лишь вьюга, разгулявшись вдруг,
Запорошит пути дороги.
Да замороженным стручком,
Стоит у волка хрен торчком.
XXII
Довольно мучится, создатель!
Прогоним скуку и тоску.
Развязки требует читатель —
Вернем Онегина в Москву,
Обратно в колею романа.
Где с тушкой Ленского поляна,
Татьяна, Ольга, князь и бал.
И Пушкин, что мозги ипал
Над поэтическим сплетеньем
Простой помещичьей судьбы,
И глупой девичьей мольбы,
И ловеласа похожденьем.
В тот поучительный сюжет,
Что знает каждый с юных лет…
XXIII
Ни что не вечно гормонально,
И вот уж не встает орально.
Уходит страсть от нас порой,
Нам оставляя геморрой,
Осколки жизненных крушений,
И алименты, и раздел,
И в биографии пробел,
Как эхо прошлых отношений…
Он возвратился и попал,
Как Чацкий – «с корабля на бал…»
XXIV
«А что князек, кто там в сторонке
Стоит с Нинухой Воронской?
Чей стан пленительный и тонкий,
А взгляд игривый и шальной?»
«Что значит шляться по чужбинам,
И воротившись блудным сыном,
Не знать последних новостей!
Ты не знаком с женой моей?»
«Ужель та самая Татьяна?
Моя соседка – тесен свет!
Всё набивалась на минет,
Но я не смог – был сильно пьяный.»
«Ну это право пустяки.
Я тоже иногда «с руки»
Заканчивал былые битвы
И хоть резвлюсь не по годам,
Но все противники добиты,
А я еще герой у дам!»
Евгений слушает вполуха.
Такая девка! Вот непруха.
Все Ленский: «На, курни косяк…»
Обидно облажаться так!
Евгений даме лижет руку,
Она на парня не глядит,
Свою лорнетку теребит,
И тем выказывает скуку.
«Здесь, что ни бал – олений гон.
Онегин – тоже пустозвон!
Не отряхнувши пыль с дороги
Спешит в объятия любви.
Явился оббивать пороги,
Заштатный ухарь – mon ami!
Ты поухаживай за дамой,
Капризной, ветреной, упрямой.
Посохни, погрусти, повой,
А там глядишь и черт с тобой.
Дадим еще одну попытку
Упрямцу реализовать.
И коль потрудится «на пять»,
То почта принесет открытку:
«Я Вас люблю, чего же боле,
Что я могу еще сказать…»
«Пора: