Фантазия в tempo rubato. Роман-трилогия о новейшем матриархате. Первая часть «Украденное время»
будет легче. За сутки или двое до нее, он традиционно садился в кресло в кабинете и перелистывал страницы ежедневника. Ставил точку. За несколько часов до полуночи он принимал душ, смывая с себя пот, усталость, старясь забыть о пройденной дистанции. Думая уже о новой, веря в то, что вот на этот раз, он пройдет ее лучше, быстрее, ворвется в следующий сезон победителем. Но годы шли, а форма так и не приходила. Сил становилось все меньше. Мечты о глобальном, вселенском успехе таяли, как утренние грезы.
На этом последнем круге, Нестеров, как правило, становился невыносим. Вечно раздраженный, неудовлетворенный, больной, лающий, он становился обузой, помехой для всех. Даже для партнеров, которые жили за счет его дела. Ведь все готовились встречать новый год, настраивались, бегали по нарядной Москве в поиске каких-то приятных вещей. А он… расплескивал деготь вокруг себя и на всех, не делая исключений.
Борис походил на странного лыжника, которого гнали на финиш, сообщая отставание, а он только ругался, порой не прилично, пытаясь ткнуть палкой каждого, кто напомнит о времени…
Второе дыхание открылось впервые. Нестеров перестал огрызаться на тех, кто его подгонял. Он только бежал, бежал быстрее, отыгрывая секунды, несмотря на то, что пройденная дистанция стала одной из самой тяжелой в его жизни, трудной, изматывающей.
С Борисом произошла странная метаморфоза. Он больше не нуждался в подгоняющих и криках «Давай, давай!». Он работал сам. Работал, словно знал о награде. Награде, которую неожиданно посулила сама судьба. Открылось даже не второе, но третье дыхание.
Борис, на радость партнеров, а особенно Алексея, вдруг сам, именно САМ составил список лиц, которых он собирался поздравлять. Туда вошли и старые клиенты, и недавние и даже те, с которыми только шли переговоры. Кабинет заполнялся красивыми коробками, пакетами, корзинами, бутылками вина, шампанского, коньяка. Нестеров, прямо с утра, брал список и вычеркивал людей, которых навещал накануне. Отмечал тех, к кому собирался сегодня. Пил кофе, воодушевленно и с удовольствием курил. Обсуждал все текущие дела. Много подписывал. Генерировал идеи и хорошее настроение. Симфонический оркестр под названием «Империя Нестерова» снова заиграл стройно, мощно, заставляя слушателей переживать. На столе, перед ним, теперь лежали все его мобильные телефоны, заброшенные в дальние углы еще совсем недавно. И как прежде они звонили с промежутком в несколько минут или секунд. Звонили, гудели, то один, то другой. И Нестеров отвечал. Отвечал на каждый вызов. С нескрываемым удовольствием, неподдельной заинтересованностью в голосе, готовый решить любую проблему, придумать идею, просто поболтать или пожелать хорошего дня. Он дышал, розовел, креп. Финишный круг давался ему неожиданно легко. Так легко, что казалось – изнуряющей, опустошающей, драматической дистанции, которая предшествовала, вовсе и не было.
Они не встречались. Лара принимала зачеты, закрывала семестр,